Где: Times Cafe (ул. Советская, 30 )

Что: картины на стенах

Чьи: Дмитрия Булдакова

Когда: с 30 января 

В нашем славном городе, не избалованном салонами и вернисажами, становится все больше культурных мест, и это радует. Вот и кафетерий “Времена” добавил в традиционное меню не совсем тривиальную позицию — пить кофий предлагается в компании холстов, принтов и прочих поверхностей, на которых находит свое пристанище актуальное искусство.

По периметру небольшого зала, прямо на гнутых шеях настенных светильников разместилась экспозиция работ очередного, на этот раз – брестского художника Дмитрия Булдакова. Присаживаюсь к нему за столик, где лежат афиши и некие задокументированные достижения автора. У нас ладится довольно бесхитростный, в отличие от его картин, диалог.

– Дима, зачем тебе вот это все?

– Предложили выставиться, я согласился.

Все логично. Дают — бери, бьют — беги. В городе над Бугом, из сермяжной кожи вон стремящемся к актуальности в нарядах и развлечениях, найдется не один почитатель жанра поп-арт, возведенного в тренд еще Энди Уорхолом, и, возможно, даже кто-то отважный настолько, чтобы приобрести “Свежий декаданс” (на фото сверху — в центре)… хотя эта работа и не продается, кстати.

– Дима, как ты дошел до вот этого всего?

– Рисовал для себя, а потом показал знакомой, и она предложила организовать выставку в “Эрмитаже”.

То бишь в отеле, уважаемые читатели. Который не просто, а все-таки арт-отель. Так что искусство в нем вполне уместно, тем более — актуальное.

– Я слышал, ты доехал до Германии с вот этим всем?

– Да, была в прошлом году выставка в Берлине, там одну мою работу купили. А в этом году в частной галерее в Германии будут демонстрироваться четыре работы.

На одной из работ Дмитрия мой неискушенный в актуальном искусстве, но наметанный в более прозаической плоскости взгляд фиксирует наличие трех пышнозадых нимф, исполненных в оригинальной постмодернистской манере “битый пиксель”.

– Дима, зачем конкретно вот это все?

– Это фрагмент очень маленькой эротической открытки из чьего-то старого фотоальбома. Я увеличил, насколько смог, применил пару фильтров — и потом нарисовал то, что получилось.

Для меня “это” выглядит как “Три грации” Рафаэля, недогруженные с сайта Эрмитажа из-за обрыва соединения. Но я не разбираюсь в актуальном искусстве — как и большинство гостей мероприятия, коих, к моему искреннему сожалению, не так уж много. Учитывая то, что в программе открытия выставки был упомянут модный сет от модного диджея, я ожидал побольше публики — если не арт смакующей, так хоть дэнс танцующей. Но, собственно говоря — а где же дэнсить, если на местных площадях с официантом сложно разминуться? Зато, тщательно пережевывая пищу, вполне удобно думать про современное искусство.

— Чего изволите?

— Немного поп-арта, пожалуйста. И эспрессо.

Я искренне желаю Диме удачи и ухожу до начала модного сета. Из всех работ, представленных сегодня в кафетерии, мне больше всего импонирует портрет Рериха. Не знаю, в какой технике он выполнен, но категорически похоже на то, как если бы его рисовали, одну за другой высаживая мух поверх изображения Шамбалы. О том, что это именно она, я узнаю от Димы на прощание.

Ухожу, желая водки и дзена одновременно.

 ТАТЬЯНА МОРОЗ, БЛОГЕР

Кормление грудью среднестатистический беларус вряд ли считает чем-то само собой разумеющимся.

«Представляешь, я загораю на пляже, а девушка рядом кормит ребенка! Это ужасно! Ведь на пляже столько людей!» — это искреннее удивление моей подруги я встретила с ответным удивлением. На мой вопрос, почему же ей это кажется ужасным, она ответила возмущенно: «Ну, ведь это же стыдно, это некрасиво». Я потупилась, скромно умолчав о том, что на пляже Мазурских озер, где до снимаемого жилья было далеко, я сама кормила ребенка грудью.

Наша коляска стояла в тени рядом с другими. Несколько мам оккупировали клочок зеленой травы, играли со своими младенцами, разрешали раннему солнцу щекотать их нежную кожу. Не одна я прикладывала ребенка к груди. Сразу стеснительно, позже – смелее. Я оглядывалась: на нас, нескольких кормящих матерей, никто не смотрел. А заодно и на мам обратила внимание: никто из них даже не думал волноваться по поводу того, что кто-то на них посмотрит.

Но уже будучи дома, погрузившись в быт городских будней, я опять стала скромно уединяться с дочкой во время кормления. И на фразу своей подруги возражать не стала.

Прошли месяцы, и стереотипы, прочно укоренившиеся в сознании соотечественников, стали мне надоедать.

Сегодня произносить слово «секс» в порядке вещей. О нем кричат обложки чуть ли не каждого молодежного издания. На фото – модели в полупрозрачных бюстье, обнаженные торсы мужчин, короткие топы, вызывающий взгляд, броский макияж. Давно стало модным рассказывать, как, где и с кем был проведен вчерашний вечер, и, пожалуйста, с подробностями. И, пожалуйста, так, чтобы соседи слышали.

В этой круговерти трудно доказать, что кормление грудью – это процесс, созданный природой. Что стыдно и некрасиво надевать полупрозрачный топ и невидимые плавки на пляже, а не прикладывать ребенка к груди.

Легко заметить, что фотографии кормящих мам на обложках даже специализированного журнала о детях – чрезвычайная редкость. На экранах телевизоров, на брошюрах и всплывающей рекламе в интернете чаще мелькают фотографии младенцев с пустышкой или с баночкой смеси. Не поэтому ли многие покрываются румянцем при виде кормящей матери в парке, отворачивают головы, начинают шушукаться и причитать: «Как не стыдно, какое невежество».

Мне кажется, пришел черед доказывать обратное. Хотя некоторые мамы привыкли к таким замечаниям. Они считают, что нашему обществу нужно попросту дорасти, привыкнуть к тому, что кормление грудью – это не антиэстетика, а норма. Ведь испокон веков художники воспевали кормящую мать, сотни раз изображая ее на полотнах с младенцем на руках.

По нашей просьбе брестские музыканты и люди, максимально приближенные к музыкальной сфере, вспомнили, что в мире случилось такого, о чем будут помнить и спустя десятилетия.

Музыкальные итоги года. Часть первая

Саша Вараш – ведущая программы «ЕЖЕдневник» на Радио Брест:

— Альбомом-открытием, альбомом-впечатлением для меня стал дебютник N.A.B.R. Еще в прошлом году я со страшной силой полюбила песни «Юра» и «Частота» (презентация последней состоялась в эфире Радио Брест). Эти вещи были созвучны моему мироощущению, моим настроениям, и альбом я очень ждала. Музыканты удивили нестандартностью и неоднородностью – в хорошем смысле! – материала пластинки. Она жутко странная и, вместе с тем, удивительно логичная. Рискну предположить, что вне персоны Вовки Плюмбума это бы звучало абсолютно иначе. Или не звучало вообще.

Помимо этого альбомами «на репите» были, конечно, вечнозеленые панковские «Дай дарогу!» и «Охотник» Захара Прилепина.

Песня, которая накрепко ассоциируется у меня с этим годом, – «Брест» группы «Сразу май». При всем своем несовершенстве она имеет неповторимое обаяние и крепкий хитовый хук в припеве. Полюбила, ношу в плеере.

Событие-переиздание – Led Zeppelin. Комментарии излишни, копайтесь в дисках-сателлитах, получайте удовольствие в уши. Печалью года стал уход Би Би Кинга. Резануло прямо по живому, как в конце прошлого года Джо Кокер. Я понимаю, он старенький уже был, но почему-то всегда кажется, что такие люди чуть-чуть вечны.

Концертом года для меня стало выступление Игоря Бутмана в ЮНЕСКО (ему как раз вручали медаль «Пяти континентов» и Игорь Михайлович посвятил свое выступление 70-летию Победы). Бесконечно талантливый, в высшей степени обаятельный музыкант. Часто переслушивала в этом году его пластинку «Веселые истории»; люто рекомендую для воспитания детей. 

С живыми концертами в этом году было не очень, но, конечно, где-то успевала и должна отметить выступления (в составах MUZZART, PlumBum, Дай дарогу!) барабанщика Ильи Терещука. Ребята, это наша гордость. Целую его в хай-хет, нехай процветает и прославляет!

Интервью года – 400% это разговор с Юрой Стыльским в день его сорокалетия (Юрек, прости, что напомнила!) Я и до этого достаточно много говорила с ним о самых разных вещах, но была счастлива, когда атмосферу этакого негромкого кухонного междусобойчика удалось воссоздать в эфире. 

Еще у меня есть личная категория – «музыкальный собеседник». И тут вообще был год подарков. Во-первых, порадовал брестский «тяжеляк»: Кирилл «Харлей» (Disane) и Кирилл Егоров (Whiskey Bar) искренне и истово поражали музыкальной эрудицией, общительностью и эфиропригодностью. Отличный тандем Андрей Белый (Слайды) и Андрей Климус (Sciana) просто создан для легкого и ироничного вечернего эфира. А чего стоила истерика Патяма и Корогоды, едва не прорвавшаяся в прямой эфир перед триумфальным возвращением Onegin?!

В категории «Ветераны рок-н-ролла» порадовал Владимир Закржевский с пачкой пластинок и своими историями из 70-х, шершавыми и живыми, как весь настоящий рок-н-ролл. Ребята, спасибо вам всем огромное, это было очень круто!

Юрий Стыльский – лидер “Дай Дарогу!”

— В уходящем году было очень много музыки. Слишком много. Это большая нагрузка на неподготовленное ухо. Чтобы выбрать что-то хорошее из музыкального кала, чтобы найти достойную вещь, нужно разбираться. Нужен довольно тонкий вкус, ведь полно всего – и панк-рок, и попса, и электрон, и всего этого очень много.

Сейчас у всех музыкантов есть компы. У себя дома они могут записываться, пока хоть не испишутся. Каждый считает себя «Секспистолзом». Хотя сам он только сидит у себя дома – у многих музыкантов амбиции зашкаливают.

Качественная и хорошая музыка, конечно, все-таки есть, но надо развивать какой-то внутренний фильтр, чтобы ее найти.

Музыка себя изживает, такое впечатление, что нового ничего уже не изобрести. Все повторяется. Хотя появляются странные вещи типа розового шума. Некоторые слушают его по десять часов подряд, и не надо им никакой музыка.

Новые инструменты и стили не изобретают, нот всего семь, хотя у турков вроде их тридцать две… Суть не в том, что сегодня много плохого, а в том, что нужно воспитывать у себя чувство вкуса.

От автора

Ну, а до меня, дорогой читатель, лучшим русскоязычным альбомом года однозначно стал «Горгород» Oxxxymiron. Пожалуй, никто на русскоязычной сцене не чувствует слово так тонко, как он. При этом не забывает Мирон Янович и о подаче, и о великолепной продукции.

Из зарубежных релизов хочу выделить новый альбом исландских рокеров The Vintage Caravan. На «Arrival» все идеально и, на первый взгляд, стандартно, но при этом не назвать музыкантов новаторами нельзя.

Самое большое разочарование года для меня – смерть Скотта Уэйланда – вокалиста Stone Temple Pilots и Velvet Revolver. Давайте же переслушаем песню «Down» в его честь.

И, конечно, выбила из колеи смерть великого Лемми из Motörhead, который олицетворял собой рок-н-ролл. До конца он оставался человеком-праздником: Лемми даже умер, играя на приставке. Ребята, нас оставила легенда. Включим же Motörhead сегодня погромче!

Расстройством года стал так же третий альбом английской певицы Адель. Вовсе не потому, что он плох, а потому, что он не оправдал ожиданий. Слишком много о нем было шумихи еще до выхода пластинки. Даже по предзаказам «25» держал первое место в Айтюнс. Сами песни в итоге стали просто клонами предыдущих хитов, и, надо сказать, клонами слабоватыми. Впрочем, уверен – Адель себя покажет и еще не раз нас всех удивит.

Как видите, сколько людей – столько мнений. но В одном все, кто высказался для читателей LITARY, сходятся: в современном музыкальном мире каждый найдет что-то для себя .

Фото из архива 

2015 год уступил место на календаре своему старшему собрату. Прошлый год принес нам и радости, и разочарования, было в нем место прекрасному и ужасному. По просьбе журнала LITARY брестские музыканты и люди, максимально приближенные к музыкальной сфере, вспомнили, что в мире случилось такого, о чем будут помнить и спустя десятилетия.

Артемий Гибсонович, гитарист MIAMI B*TCH:

—  Альбомом года для меня стал новый сольник Дэвида Гилмора «Rattle That Lock» – альбом, в котором есть как отголоски его главной группы Pink Floyd, так и джаз, блюз, и, что самое важное, по-настоящему хорошие мелодии. Поистине редкость в наше время, когда, казалось бы, все они уже придуманы. «Def Leppard»-2015 от одноименной легенды также очень хорош.

2015-й определенно был продуктивен на годные релизы в Бресте: новые, очень даже зачетные пластинки выпустили Ingrin, WeArtists, Sagotorium, N.A.B.R., Zolki Band, Whiskey Bar, ну и Дай Дарогу!, разумеется.

На мой субъективный взгляд, каждая из этих пластинок могла стать еще лучше, если бы группы уделяли больше внимания вокалу, поскольку с музыкальным материалом и инструментальной частью все хорошо. Из брестских ребят по-настоящему стопроцентно готовый полноформатный продукт в своем стиле готовят Charles Mellow – и их синглы звучат очень многообещающе.

Песня года – «Съемная хата» группы Дай Дарогу! Драйвовая вещица в плане музыки, да и лирика о выживании в этой стране сейчас становится актуальной как никогда. Главным событием года для меня стало восстановление активной деятельности нашей группы – Miami B*tch.

Порадовал концерт Кипелова. Внезапно, в Бресте – банда такого уровня. Значительным событием также стал недавний приезд в Минск моего любимого гитариста Слэша – это был еще один действительно незабываемый концерт в моей жизни. Очень жду его воссоединения с Guns’n Roses.

Разочарование года: ожидаемый мной альбом одной из любимейших с детства групп Iron Maiden – «Book of Souls». После «Dance of the Death» музыка ребят стала становиться все скучнее, а звучание «преснее». На этот раз у меня не хватило терпения дослушать до конца, даже при всей безграничной любви к их прошлому творчеству.

В  2016 году жду выхода полноформатного альбома своей группы, начала записи следующего и, конечно же, ожидаю множество классных концертов с нашим участием. В любом случае, самое главное, чтобы наступил мир во всем мире – вот этого я жду от этого года больше всего. Любите друг друга, х#й войне!

Виталий Кириенко, гитарист WHISKEY BAR:

— В первую очередь я хочу отметить работу гитариста Джо Сатриани. Этот величайший музыкант выпустил в 2015 году новую пластинку под названием «Shockwave Supernova». Альбом наполнен изобилием шикарных мелодий, драйва и гитарного мастерства.  При прослушивании вводит в транс.

Не могу не сказать про Slayer. Основатели трэш-метала записали альбом «Repentless». В записи участвовали два новых музыканта, что, само собой, отразилось на музыке. Но Slayer по-прежнему звучат зло и мощно.

Буквально неделю-две назад финская группа Lost Society выпустила сингл «I Am The Antidote», и следом за ним – клип на эту же песню. Я пристально слежу за творчеством этих молодых музыкантов, которые уже играют с такими мировыми тяжеловесами как Slayer, Anthrax, Exsodus.

С нетерпением жду альбом «Braindead» от Lost Society, который увидит свет уже 12 февраля.

Мнение музыканта Юры Стыльского и радиоведущей Саши Вараш — завтра.
А что в музыке ушедшего года запомнилось вам?

Фото из архива

Сочетание не уникальное, конечно, однако сегодня именно оно определяет мое отношение ко многим вещам – включая музыку и заведения. А поскольку далее речь пойдет и о том, и о другом, считаю своим долгом предупредить: мое восприятие реальности сильно искажено специфическим опытом, которого у вас может не оказаться. В общем, я буду крайне субъективен, извините.

[See image gallery at litary.net]

Серия презентаций альбома DoLoven минского проекта Intelligency захватила в свою орбиту и наш славный город. Напомню, что именно эти ребята очень живо отыграли на открытии летней террасы KOROVA; те, кто был этому свидетелем, с нетерпением ждали вторую дозу. Я же был чрезвычайно заинтригован тем, с каким энтузиазмом отзывался о музыке Intelligency хозяин заведения — и решил придти познакомиться.

 Позвольте мне пренебречь классической подводкой в стиле «все-их-ждали-а-они-опоздали». Ну, опоздали. Чай, не коллайдер запускаем. 

Техно-блюз или что-то там еще – неважно, как вы назовете яхту в данном случае. Придумать ярлык и упаковку для музыкально продукта – это, конечно же, важно, но достаточно, как правило, одного прослушивания, чтобы понять, какую именно конфетку ты сейчас надкусил. Или не конфетку вовсе. В музыке Intelligency есть электронная составляющая и живые гитары – вот и все, что в состоянии освоить мой мозг, не отягощенный музыкальным образованием. Дальше начинается личное.

[See image gallery at litary.net]

Разреженная музыкальная атмосфера немного непривычна поначалу, и кажется, что звуки слишком далеко отстоят друг от друга, можно было и поплотнее, что это такое, в самом деле… Но пару-тройку композиций спустя привыкаешь к аскетичной пластиковой пульсации, оттененной холодными гитарами, и начинаешь получать удовольствие от неброских узоров, которыми вышивает тишину эта удивительная команда.

 Скрипнуло здесь, булькнуло там, прошелестело на грани слышимости — и вот уже совокупность случайных, на первый взгляд, звуков выстраивается в упорядоченный танцевально-интеллектуальный орнамент, без труда захватывающий и навсегда подчиняющий слушателя. 

Голос вокалиста (можно, если хотите, назвать его манеру психоделической, отсылающей нас куда-то к Моррисону и The Doors) растворен в этом коктейле так же органично, как соль в море; технически неплохой английский не беспокоит провинциальным акцентом, и легко представить себе, что слушаешь очередной продукт коллаборации Moby и Skylar Grey… вот только Grey на запись не пришла, и Moby решил акцентировать вокальную партию чуть более, чем обычно.

[See image gallery at litary.net]

Ну, да — призрак бродит по альбому, призрак Ричарда Мелвилла Холла. Отрицать его влияние на творчество Intelligency было бы возражать против очевидного, да и зачем? Moby на стероидах, к моему личному удовольствию – перемежающийся нарочито брутальными паттернами синтезаторов, вызывающих из небытия дух Depeche Mode образца 90-х. Так оно есть, и это хорошо. Имхо.

Вы, конечно же, услышите в музыке Intelligency что-то свое. И замечательно. Богатство аллюзий, всплески ассоциаций, мимикрия и оригинальность – все тут. Я лично благодарю KOROVA за возможность познакомиться с этим проектом; давно не интересуясь белорусской электронной сценой, я вполне мог его не заметить. Но слушать эту замечательную музыку я буду в плеере, а не в клубе.

[See image gallery at litary.net]

Потому что мне сорок, и я мизантроп.

Фото: Евгений Анголюк

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! СДЕЛАЙТЕ НАМ ПОДАРОК НА НОВЫЙ ГОД - ЗАПОЛНИТЕ АНКЕТУ. Спасибо :)

марта мартынюк, журналист

Вечерний дизель – это что-то удивительное. Вроде бы едешь, потому что подскакиваешь на стыках рельсов, слышишь дорогой сердцу «чу-чух-чу-чух», при торможении откидываешься назад. А за окном – тьма, ничего не движется, словно все это — спецэффекты. Будто просто стоишь на месте, а кто-то тебя пытается заставить думать, что движешься.

Беларусь до боли похожа на этот дизель. И себя, и всех вокруг пытаемся убедить, что движемся вперед. Зарплаты растут! Показатели растут! Поголовье растет! Средняя температура по стране растет! Только почему в окнах так темно и просвета не видать? Изредка мелькнет огонек – выборы, Нобелевская премия, белорусское слово на улице – и пропадет.

Еду в дизеле из Пинска в Брест. Студентки бурно обсуждают тяжелую общажную жизнь, в тамбуре кондуктор собачится с пьяным парнишей, милиционер ведет пассажира в полубессознательном состоянии на выход – нельзя сказать, что ничего у нас не происходит. Но лучше бы уж ничего.

По-моему, эти люди в поезде не знают о деноминации. Я только что прочитала в твиттере. Тут, в вагоне, пока тепло, никто не нарушает спокойствие. Кроме цыган (или тех, кто под них косит), которые поют и требуют денег, скандалиста без билета и подвыпившей парочки, которая выясняет отношения. Остальные отрешены. Зашли-вышли, вышли-зашли.

А у меня сосет под ложечкой. Какие-то нули, точнее, их исчезновение, вычеркивание из моей жизни привычных тысяч и миллионов, кажутся предзнаменованием. Ох, нехорошего. Скажите, что я пессимистка, что я неправа. Только как у нас говорят: если белоруса убеждают, что бояться нечего, – пора готовиться к худшему.

Они еще не знают. Их лица спокойны. Скоро они расстанутся с миллионной эпохой. Наличие денег в кармане безбилетника выдаст звон в кармане. Попрошайки будут требовать монетку, а алкаши — судорожно скрести по сусекам в поисках железной мелочи. И все — путаться в ценах поначалу. Да и все, больше никаких изменений. Как ехали в ночном поезде посреди тьмы, так и едем. Только цена за проезд все время растет. Неприлично уже столько нулей иметь. Пить, красть, ругаться – нормально, а миллионами расплачиваться – нет.

Ой, зато будет как раньше, как в СССР, но в то же время – и как в Европе. Тоже типично: чтобы и тем, и этим. Чтобы как бы и туда ехать, и сюда. Локомотивы с двух сторон, за окном тьма – попробуй, разбери, куда нас везут. Говорят, в светлое будущее. И это будущее стало чуть более определенным – с 1 июля у нас заберут одни деньги и вручат другие.

А деньги ведь – это то, что нас объединяет, то, что любой белорус хоть раз держал в руках. Наша национальная валюта – что-то вроде национальной идеи. Очень хочется, чтобы она была стабильной, родной, чтобы не надо было за нее переживать.

Люди, как ни в чем не бывало, сидят и глядят в темные окна. Продолжают ехать, пока поезд, подскакивая на стыках рельсов, везет их в неизвестность. С монетками или без – какая разница? Главное – быть уверенным, что движешься. И ничего страшного, что в итоге остаешься на месте, а то и катишься назад.

Вам будет интересно:

Как новые деньги могут повлиять на привычки белорусов

Новые белорусские деньги: Бресту тоже досталось

Татьяна МОРОЗ, блогер

Брест — неулыбчивый город. Не принято у нас улыбаться почем зря. Думаю об этом, ожидая в поликлинике очереди к дежурному врачу. Время тянется отвратительно долго, особенно когда дома ждет маленькая дочка, а в очереди, насупив брови, стоит у двери, как гвардеец, женщина с белым пальто в руках. Поликлиники и почты – мозоль города. Здесь даже самые приятные люди могут легко сорваться на грубость хотя бы от слов: «Я только спросить». Очередь молчит и, уткнувшись в свои планшеты, отвечает лишь на один вопрос: «Кто крайний?»

Я достаю спицы и начинаю вязать. На меня смотрят хмурые люди. В Москве, Берлине и Стокгольме это действие, могу поспорить, осталось бы незамеченным. В шумных городах люди настолько разобщены, что им и дела нет до того, что происходит рядом. Автоматические двери, подъемники в метро, автобус, наклонившийся к бордюру для мам с колясками — все в городе направлено на то, чтобы минимизировать желание людей просить о помощи других. Чтобы не причинить дискомфорт и остаться незамеченным. Неувиденным. Не странно, что в берлинском U—bahn одна я обращаю внимание на стриженную на лысо девушку и парня с открытым рюкзаком.

 У нас все иначе.  Брестчане на виду друг у друга. 

Поэтому легко расслышать в толпе минский акцент или заметить, что у продавца в магазине сапоги по новой моде, обернуться на ругающихся матом, пропустить на полосу авто. Ни для кого не секрет, что Брест – это большая деревня, где чуть ли не каждый может найти хотя бы одного общего знакомого или обнаружить, что закончил вот с этим парнем слева одну и ту же школу или один и тот же ВУЗ. Только лишь разница в том, что в деревнях все привыкли помогать друг другу. А у нас – не все.

Так уж получается, что мы не умеем ждать. Хороший тому пример — очередь в аэропорту. Замечал ли кто-нибудь, что она растет вширь? И даже в маршрутку пассажиры толкаются, не задумываясь о приличиях. На открытии крупных гипермаркетов, как правило, яблоку упасть негде. Брестчанам невтерпеж.

 Им кажется, что лакомые кусочки разметут сегодня же и им ничего не достанется. 

Мы не умеем ждать, пока подвернется урна, швыряя окурок на тротуар, злимся на новичка с «70» на заднем стекле, ругаем коллегу, занявшего микроволновку в обед, не пропускаем больного с острой резью в животе.

Из поликлиники я выбегаю уставшая и вдруг замечаю автобус с открытыми дверьми. Тороплюсь и в панике не нахожу его номер. «Это 37-ой», — слышу приятный голос рядом, киваю головой с благодарностью, вбегаю в салон. Автобус полупустой. Сидя возле окна, вновь достаю спицы. Вяжу, не оглядываясь по сторонам, и неожиданно слышу вопрос. Какой-то мужчина незаметно подсел ко мне и спрашивает, кому я вяжу.

 Мы смеемся и шутим, говорим о мамах и жизни в деревне. О картошке и вышивке в церквях. 

Дорога домой не кажется уже такой длинной. И думается в этой дороге, что общительный и добрый город имеет более симпатичное лицо.

Гораздо приятней, когда кто-то из подъезда помогает вынести коляску, достать в магазине банку, стоящую высоко на полке, предложить свою шариковую ручку, чтобы заполнить бланк в налоговой инспекции. Приятней, когда кто-то уступит дорогу, скажет «доброе утро» старому знакомому, пригласит на чай или просто улыбнется в пасмурный день, глядя тебе в лицо. И в лица других. И третьих. Образовывая тем самым лицо нашего города.

 Мы сами и есть его лицо. 

Сплоченность и общность – вот то, что поможет ему улыбнуться и быть не хуже Чэнду, Берлина и Майами, а лучше.

Мама, конечно, не верила. И ты сам шел в угол с опущенной от несправедливости головой. Ваза разбилась сама, а наказывают почему-то тебя.

Виктория Гомолинская

журналист, экономист

Утром, проходя мимо продуктового магазина, я стала невольным свидетелем скурпулезного подсчитывания финансов: трое мужчин спорили, во сколько им обойдется утреннее «лечение» от вчерашнего «веселья». В простонародье – соображали на троих. Поняв, что одной бутылкой не обойтись, а на две с закуской не хватит, решили пожертвовать едой. Как в известном анекдоте: «Вась, зачем нам столько сыра?»

Пройдя сквозь окутывающее амбре вчерашнего застолья, я погрузилась в свои мысли. Вот если спросить хоть у одного из вышеупомянутых мужчин, почему он пьет ежедневно, не пропуская ни завтрак, ни обед, ни ужин? Почему всю зарплату (если таковая имеется) он жертвует в алкогольный бизнес? Зачем он портит жизнь себе и окружающим? Он, наверняка, ответит, что все это не от того, что жизнь хороша.

Скажет, что жена,  изменила с соседом. Что государство не может обеспечить нормальными зарплатами: «какой дурак будет работать за 2,5 миллиона?» Скажет, что у него на работе (опять же, если таковая имеется) все пьют. И добавит: «Надо же влиться в коллектив».

Если бы при этом разговоре присутствовал Станиславский, он давно бы бился в конвульсиях, выкрикивая в пустоту свое коронное «НЕ ВЕРЮЮЮЮ!!!»

Ведь, если быть честным перед собой, то и жена окажется не такой плохой. И изменять она не собиралась. Но как только руки мужа променяли ее тело на холодное бездушное стекло бутылки, рядом оказался сосед – непьющий и работящий холостяк.

Да и зарплата в 2,5 миллиона не предел, если подумать. Стоит только включить голову и начать работать, подрабатывать, подподрабатывать…

И не все мужики на работе поддерживают идею выпить. Вон, Сергей Иванович, золотые руки. У мужиков и начальства на хорошем счету, жене на каждый праздник по букету приносит, сережки золотые дарит. И на работе скоро в главные механики переведут. А там и зарплата выше.

«Мама, это не я. Она сама упала!»

Ничего не напоминает?

Просто пора перестать искать оправдание своим поступкам и сбрасывать ответственность на жену, государство или окружающих. Чай не дети. Пора бы научиться отвечать за свои поступки. Ведь убивает не алкоголь, сигареты и наркотики. Убивают люди и чаще всего сами себя. 

За месяц в маршрутке, на лобовое стекло которой прикреплена табличка «Кобрин-Брест», я провожу 48 часов. Два дня жизни – ни много, ни мало. Учитывая опыт длиной в пять лет, страшно представить, сколько месяцев мне довелось «отсидеть» по дороге домой. Здесь я наблюдала эволюцию цены билета от шести до двадцати шести тысяч рублей и маршруток от желтых газелей с отваливающейся дверью до черных и красных поддержанных мерседесов с неоновой подсветкой в салоне.

[See image gallery at litary.net]

Водители маршрутного такси как родные. Чувствуешь себя, словно в МакДональдсе: тебе улыбаются и говорят «Здравствуйте». А когда выходишь из маршрутки, могут сказать: «До свидания. Всего доброго».

Не перестаешь удивляться, откуда столько милости и нежности берется у шофера.

Самый добрый водитель (он существует) подвозит бабушек бесплатно, и если вы вдруг оказались на переднем сидении, то непременно проведете свою поездку за милой беседой.

Каждый новый рейс – новые люди. Но вот есть определенная категория людей, которые и в желтых газелях, и в зеленых автобусах, и даже в красных мерседесах не изменяются. Люди разные, а состояние у них одинаковое. Называется оно алкогольным опьянением и варьируется от легкой до сильной степени. Она определяется на глаз. Билеты продают любому обладателю совершенно любой степени.

Пьяным за рулем нельзя, а возле руля очень даже можно.

И куда деваться от энергичного обладателя статуса «пьяный человек» по дороге в маршрутном такси, никто не знает. А он ведь и гуляет по салону автомобиля, как по улице, и говорит громко, внимания требует от других пассажиров, жаждет общения. Обычно таких людей никто и ничто не останавливает. Общественный транспорт не библиотека и не церковь – молись и смотри, чтобы тебя не взял в собеседники любитель употребить то, что горит. А водители только похихикивают.

[See image gallery at litary.net]

Нельзя забывать и о тех людях, которые не прочь достичь вожделенного алкогольного опьянения прямо в дороге.

Нет лучше места для распития пивка, чем маршрутка.

При этом обязательно смотреть на ноутбуке фильм, громкость которого равняется громкости шансона, доносящегося из колонок экспресса. Обязательно пенное разольют и на вас: оно же пенится, а транспорт движется.

Как добраться до Бреста? Думаете: пришел, увидел и купил? Случается и такое, что билетов не остается. Из этой ситуации тоже есть выход, даже два. Первый: вы можете поехать стоя. Да, говорят, что это запрещено и без билета никак, но есть же водитель, с ним можно договорится. Недавно я как раз была в такой ситуации: в маршрутке пятнадцать мест, четырнадцать из них забрала команда мужчин и одна женщина. Занятия в университете не ждут, надо ехать. Задаешь заветный вопрос водителю: до Бреста возьмете? И все, ты уже стоишь в салоне маршрутки, держась за спинку сидения, и мысленно отсчитываешь минуты до того момента, когда место освободится. Четырнадцать мужчин и одна женщина молча смотрят в окно. Мы едем. Я придерживаю сумку, чтобы никому не заехать по лицу во время движения.

[See image gallery at litary.net]

Вариант номер два: под кодовым названием «частник». Здесь ты уже никого не спрашиваешь — у входа на автовокзал суровые брутальные дяденьки сами говорят тебе басом: «до Бреста».

Никакой гендерной дискриминации: женщина-«частник» тоже существует.

И мне она показалась опасней. С ней довелось путешествовать в дождливую погоду, и в те минуты мне впервые за пять лет было страшно ехать домой. Дама за рулем с клиентами была крайне вежлива, но то и дело огрызалась на проезжающие мимо машины. Судя по ее недовольству, хорошо водит только она — другие машины просто мешают ей спокойно передвигаться по трассе.

На «частнике», конечно, быстрее и без места ты не останешься. Только заплатишь на пару тысяч дороже. Резкое повышение цен у «частников» наблюдается вечером в пятницу: прокатиться из Бреста в Кобрин тебе предложат на пять, а то и на десять тысяч дороже, чем в кассе автовокзала. Минусов здесь больше, чем плюсов. Машину, на которой тебя повезут, ты увидишь лишь после того, как решишь ехать нелегально.

Если это легковой автомобиль, может случиться, что на заднем сидении вас будет четверо.

О гарантии безопасности здесь и речи быть не может: пассажир не имеет страховки и в случае чего никак и ничего не докажет. Поэтому на законной маршрутке приятней и безопаснее.

И все-таки в маршрутке хорошо, а лучше — дома.