Человечество помнит великие трагедии, но далеко не все. Чем ближе в географической и временной координатах событие имело место, тем чаще о нем вспоминают в разных регионах и странах. Есть и то, что помнят все – например, мировые войны. В отдельных странах для «правильного вспоминания» разработаны целые программы, как на бумаге, например, отдельные курсы в школах и высших учебных заведениях, так и через неписанные морально-этические законы. Такова Вторая мировая война и культура памяти, связанная с ней, в странах, которые больше всего пострадали в этом конфликте.

Что вспоминать немцам? А евреям? А украинцам? А белорусам? А русским? Каждая нация выстраивает исторические представления в соответствии со своими интересами. За этим феноменом интересно наблюдать в контексте современных отношений. В страшных ситуациях настоящего мы вспоминаем свое прошлое, и каждый – то, что в его представлении является прошлым. Свои раны, свои чувства (не личные, но кровные, народные, родовые).

И это – неограниченные возможности для спекуляций на эмоциях людей. Форму презентации прошлого формируют музеи и мемориалы, которые могут быть действенным методом передачи посетителю идеологических установок, соответствующих не канонам науки истории, а нуждам той или иной идеологии.

Посетив места памяти в Беларуси, Польше и Германии, Літары увидели своими глазами, как работает культура памяти в этих странах, и задумались о том, что это значит для нашего настоящего и будущего.

Минск

Белорусская столица была сильно разрушена в военное время. Исчезли не только здания. Миллионы людей были стерты с лица Минска. Сегодня в городе есть несколько мест памяти. Каждое из них по своему впечатляет, если это слово уместно для мест, запечатлевших страшные страницы нашей истории. Где-то в тебе просыпается интерес, например, в залах музея истории ВОВ, где выставлены механизмы, вещи времен войны. Где-то тебе становится страшно, например, когда спускаешься в «Яму», повторяя последний путь тысяч людей. Где-то – жутко, как в Тростенце.

Белорусский государственный музей истории
Великой Отечественной войны

Главный военный музей Беларуси в 2013 году переехал в новое помещение, причем это событие было удостоено внимания двух президентов: Александра Лукашенко и Владимира Путина, которые открыли обновленный музей.

Издали здание впечатляет размерами и шпилем, воткнутым в небо. В парке, который окружает его, вместо почтительного покоя – оживление: тут гуляют родители с колясками, фотографируются молодожены. Посетители также делают снимки на фоне музея, запечатлевая своих детей рядом с фразой «Великая Отечественная война».

В музее интересно не только изучать экспонаты, но и следить за людьми. Кто они, белорусы и иностранцы, пришедшие окунуться в трагическую историю недавнего прошлого? Зачастую это именно родители с детьми. По наблюдениям и отзывам складывается впечатление, что отпрысков приводят сюда не рассказать о трагедии, а фотографироваться на фоне танков и инсталляций. Не узнавать и думать, а смотреть и впечатляться. Дети, которым сегодня шесть, десять, пятнадцать лет, не только не знают, но часто и не хотят знать, что такое война, да и их родители уже не могут или не умеют рассказать. И когда война приходит на наш порог в виде боевых действий, терактов в соседних странах, мы вдруг понимаем, что слов объяснения ужаса войны у нас не хватает. Да, детям расскажут в школе, их, возможно даже, перекормят историей Второй мировой. Но какое впечатление остается от этих рассказов, зачастую зависит и от семейной истории и восприятия этой истории в семье.

Как отмечают представители администрации, перемещение музея было организовано на скорую руку. С музейщиками не советовались относительно планировки здания: многие помещения не пригодны для экспозиции, поскольку сквозь стеклянные потолки и стены проникают прямые солнечные лучи. Тем не менее, экспонаты здесь представлены в изобилии.

Белорусский музей предлагает посетителю внушительный пласт информации, переварить который за одно посещение непросто. Залы расположены в хронологическом порядке, и в каждом из них – большое количество экспонатов от автомашин до писем и газет. При этом представление истории в этом музее достаточно идеологизировано, события до сих пор в большей части подаются в соответствии с советской традицией. В центре — солдат Красной армии, герой, защитник, освободитель, мощь оружия, а также подвиг партизан. Откуда мы найдем слова об ужасе войны, если с детства знали лишь о героизме и отваге воинов? Нет, описания жестокостей со стороны захватчиков тоже были, ведь Беларусь была оккупирована три года и сильно пострадала от рук нацистов. Но все же главную роль в форматировании знания о войне нынешних поколений играет образ победы и солдата-победителя. Сумеем ли мы объяснить потомкам, что война – это не радость и гордость победы, по крайней мере, не только она? Что это страдания, смерть, боль, отчаяние и жизнь после – не менее страшная, опустошенная, жизнь на грани выживания?

Минское гетто

Если столичный житель все же решится на то, чтобы объяснить это своим детям или, для начала, попытается понять это сам, он должен отправиться в район, где в годы оккупации была организована резервация для евреев, одно из крупнейших гетто в Европе. В одном из сохранившихся с тех времен зданий на ул. Сухая находится Историческая мастерская имени Леонида Левина. Рядом – бывшее еврейское кладбище. Сейчас это сквер, и лишь 9 Камней памяти, мемориал «Разрушенный еврейский дом» и сохранившиеся надгробия (мацевы на иврите), в хаотичном порядке лежащие на земле, напоминают о том, что это за место. Во времена ликвидации Минского гетто в дальнем конце кладбища был сделан проход, через который несколько детей смогли покинуть его и остаться таким образом в живых. О таких подробностях можно узнать от свидетелей тех событий, встречи с которыми организует Историческая мастерская имени Леонида Левина. Сегодня это, в основном,именно те, кто был детьми во время войны и оккупации.

Майя Левина-Крапина, автор книги «Трижды рожденная. Воспоминания бывшей узницы Минского гетто», рассказывая про самые страшные минуты своей жизни, плачет, как плакала и 70 лет назад. Война отобрала у нее семью. Когда люди прятались в подвалах-«малинах» во время акций уничтожения в гетто, мать держала маленькую сестру Майи на руках, и младенец плакал. Затем ребенок замолк, а когда все выбрались наружу, то увидели, что дитя задохнулось. Свою маму 6-летней Майе довелось увидеть повешенной на площади. Майя и ее брат спаслись чудом, сбежав в партизанский отряд через тот самый проход на кладбище.

Сегодня тут тихо и спокойно, как и должно быть в подобном месте. А семь десятков лет назад здесь ездили «машины-душегубки» (такое название дали сами узники), в которых людей травили угарным газом. Если бы мы родились тогда, когда появились на свет наши бабушки и дедушки, мы увидели бы это собственными глазами. Какими бы мы были после этого и что смогли сказать своим детям?

 «Яма»

В «Яме» 2 марта 1942 года нацистами было расстреляно около 5 000 узников Минского гетто. Это один из немногих на территории бывшего СССР памятников, на котором, установленном непосредственно после войны, были упомянуты убитыми не «мирные советские граждане», а евреи. На месте, куда было сброшено сотни прежде расстрелянных  людей – скульптурная композиция архитектора Леонида Левина «Последний путь»: безликие фигуры, которые спускаются вниз, опираясь друг на друга.

Рядом – «Аллея праведников мира», людей, которые под страхом смерти спасали евреев от нацистов.

Кругом – многоэтажки, кипит столичная жизнь, а в день, когда Літары посещали памятное место, школьники убирали на“Яме” опавшие листья. Скульптуры обреченных, идущих на смерть, окружал детский смех. Тут встречаются прошлое, настоящее и будущее.

Глядя на девочек и мальчиков, которые резво бегают по пологим склонам Ямы, думаешь о тех детях, которые были замучаны и захоронены здесь. И в то же время осознаешь, что жизнь нельзя уничтожить, она пробивается сквозь боль, страх, кровь, ненависть и жестокость, упрямо, как росток сквозь асфальт. Она всегда побеждает, но скольких жизней это будет стоить?

Тростенец

Дальше путь человека, который хочет узнать реальную историю прошлого, лежит на окраину Минска, к месту, где нацистами было уничтожено несколько сотен тысяч людей.

Но не туда, где сейчас возвышается памятник и положена вымощенная плиткой мемориальная дорога. Ведь здесь находился хозяйственный лагерь, на этом месте были теплицы, ремесленные мастерские, мельница, лесопилка. Настоящая дорога смерти была чуть дальше, в урочище Благовщина.

Этот путь нужно пройти через лес, представляя, что каждый шаг мог бы быть последним. Время тут остановилось. Деревья по обе стороны дороги видели сотни тысяч убийств. Бугристая земля держала в себе тела невинно убиенных. На месте рвов, у которых расстреливали людей, сегодня растут сосны. Передать те ощущения, которые накрывают, когда ходишь между них, нельзя никакими словами. На деревьях – таблички с именами и историями жертв, иногда с фотографиями, а под ногами – земля, в которой они нашли свою жестокую смерть. Несколько сотен тысяч человек, в основном, евреев… Историки до сих пор расходятся в цифрах, поскольку ноябре-декабре 1943 года нацисты эксгумировали и сжигали тела.

Осенью 1943 года в полукилометре от деревни Малый Тростенец гитлеровцы построили печь для сжигания тел расстрелянных людей, а за несколько дней до освобождения Минска Красной Армией, на территории лагеря Тростенец в бывшем колхозном сарае было расстреляно, а затем сожжено 6 500 оставшихся заключенных лагеря и минских тюрем.

После окончания войны прошло не так много времени, и рядом с Благовщиной был организован огромный полигон для бытовых отходов. Те горы, которые обрамляют дорогу смерти, — это поросшие травой и деревьями кучи мусора. Об этом тоже стоит подумать человеку, который хочет понять, с каким наследием он появился на свет.

Польша

В своем путешествии по местам памяти Второй мировой войны мы пойдем обратным путем: из Беларуси в Польшу, а затем в Германию. На Берлин, как гласят наклейки, которые в преддверии Дня Победы белорусы клеят на свои машины. На Берлин, как действительно было в 1944 году, когда война из оборонительной превратилась в освободительную.

Страшна история Варшавского гетто и всей столицы Польши, разрушенной до основания и восстановленной сегодня руками поляков. Концлагерь Аушвиц-Биркенау в Освенциме – символ жестокости и бесчеловечности нацистского режима. Таких лагерей в Польше и других странах, на территории которых шли военные действия, включая Беларусь, были сотни. В каждом умирали тысячи, десятки, сотни тысяч людей.

Гросс-Розен (Рогозница)

Тяжелый физический труд в каменоломнях, полное моральное истощение, издевательства, постоянный голод и страх смерти – земля, на которой сегодня стоит мемориал Gross-Rozen, еще помнит время, когда тут находился нацистский концентрационный лагерь. Сегодня это – огромная пустынная территория в Нижней Силезии. В 1940-1945 годах через лагерь прошли 125 тысяч узников. В одном из подразделений Гросс-Розен, в чешском городе Брюннлиц, Оскар Шиндлер спас от смерти около 1200 евреев. Эта история экранизирована под названием «Список Шиндлера».

Цоколь здания, где располагается администрация мемориального комплекса, сохранился с тех времен, когда в доме находилось казино СС. Тут для посетителей представлена небольшая экспозиция и макет трудового лагеря Гросс-Розен. Работник музея рассказывает об истории места и длинной указкой показывает на бараки, колючую проволоку, крематорий, расстрельную площадку.

Некоторые из сохранившихся и восстановленных строений можно увидеть своими глазами. Для этого – пройти через ворота с надписью Arbeit Maghtfrei (Работа делает свободным) и оказаться на месте бывшего лагеря.

По правую сторону, за сетчатым забором, — те самые каменоломни, где узниками добывались природные ископаемые. Сегодня карьер заполнен водой, которую во время проведения работ заключенных заставляли откачивать. Пока это место не доступно для осмотра, однако к реализации готовится проект расширения мемориала и установки здесь памятного комплекса.

Одно из сохранившихся зданий – кухня, в которой готовилась еда для заключенных. Тесное строение с низкими потолками давит на сознание, и мозг отказывается соображать, что в каменных желобах, которые испещряют помещение, перемешивалась пища. Для людей, а не для скота. Утренний рацион заключенного состоял из одной кружки эрзац-кофе и двухсот граммов хлеба, а на обед и ужин давали пустой суп-баланду.

В мемориале Гросс-Розен восстановлен барак, в котором жили узники. Первое помещение – уборная с раковинами, подлинные остатки которых размещены здесь. Второе – «столовая» с грубыми столами и лавками. Тут же находились шкафчики, где люди могли оставить свое имущество, хотя замков не было, и дорогие сердцу вещи, иногда посылки из дома, находились в постоянной опасности быть украденными. Третье, самое большое помещение, забито рядами трехуровневых коек, застеленных куцыми одеялами. Каждую из кроватей занимали как минимум два человека. Из-за такого огромного количества людей в этой комнате было жарко даже в лютые морозы.

Из окна барака видно «Стену смерти» – место расстрелов узников. Над ним возвышается скелет дерева – немого свидетеля жестоких преступлений, хранящего на своем теле следы от пуль убийц. Рядом работал крематорий, в котором сжигались убитые. Здесь установлено множество памятных табличек на многих языках мира, в том числе – на русском. В Гросс-Розен погибали люди разных национальностей и вероисповедания, но в большей части это были евреи и иудеи. По словам сотрудника мемориала, Гросс-Розен редко посещают русскоязычные группы, чаще это поляки, евреи и немцы.

Уходить отсюда тяжело, и оказавшись по эту сторону забора, никакого облегчения не чувствуешь, потому что Гросс-Розен уже навсегда в тебе.

Вроцлав

Об этом городе нужно знать следующее: с 1871 года он был немецким Бреслау, а после Второй мировой войны стал польским Вроцлавом. Это значит, что население города поменялось процентов на девяносто: немцев депортировали, и в город приезжали поляки и люди других национальностей, которые тоже потеряли свою родину где-то в другом месте. Они все уходили с мест, где жили их предки, и обретали новые дома. Трагедия потери родины, всего близкого и понятного – сегодня мы видим, что она не осталась в прошлом. Сотни тысяч людей и Сирии и других стран Ближнего Востока бегут от войны. Пока человечество выбирает, что помнить, люди продолжают страдать и на родине, и вдали от нее.

Вроцлав – это одна из страниц немецко-польского примирения, примеров того, как соседи, воевавшие друг с другом, смогли прийти к согласию, не забыв, но взяв на себя ответственность за поступки прошлого. Нам может показаться невероятным, но именно поляки первыми попросили прощения у немцев. Это была инициатива польской католической церкви, которая, конечно, вызвала бурю негодования в обществе, однако, в итоге, привела к примирению польского и немецкого народов.

Германия

Перемещаемся в Германию – державу-агрессора Второй мировой войны. Государство, еще 30 лет назад разделенное на две части Берлинской стеной. Страну, которая смогла принять свою трагическую историю и стать одной из ведущих в мире демократий, куда сегодня стремятся сотни тысяч обездоленных людей.

Военно-исторический музей в Дрездене

Как война пронзила мирную европейскую жизнь, так и футуристический клин из стекла и бетона пронзает здание музея, построенное в классическом стиле. Подход к возведению сооружения в Дрездене был иным, чем в Минске, — для отдельных экспонатов в проекте специально предусматривались помещения. Например, для вертолета, который как бы пикирует на посетителей.

Экспозиция дрезденского музея поделена на два блока – хронологический и тематический. Методы презентации экспонатов необычны для восточнославянского представления. Здесь нет множества вещей, однако экспозиции объединены одной концепцией. Зал «Война и животные», например, представляет чучела животных, которых люди либо использовали в военных действиях, либо каким-то образом ассоциируют с войной. Тут есть и голуби, и собаки, и колорадские жуки.

Крупнейший немецкий военный музей находился в Дрездене с 1877, работал он вплоть до 1945 года. После окончания военных действий в Германии были закрыты все военные музеи, в том числе и этот. Кроме того, сразу после войны общество не было готово ни к раскаянию, ни к обсуждению прошлого. В 1950-е гражданская дискуссия ставила вопросы не о Холокосте и о массовых преступлениях, а о том, как Гитлер мог прийти к власти и сбить с пути немецкий народ. Однако в 1968 году появилось так называемое движение 68-х: выросло новое поколение, которое было готово говорить о войне без купюр и осмыслять свою историю. Они готовы были брать на себя не вину, а ответственность за прошлое.

Здание вновь стало использоваться как музей в 1972 году. С 1990 года в Дрезденском военно-историческом музее экспонируются артефакты, рассказывающие о военной истории Германии от позднего средневековья и до наших дней.

Церковь Богородицы (Frauen Kirkhe)

Она возвышается посреди Дрездена и является местом, где бывают сотни тысяч людей в год. Эта евангелическо-лютеранская церковь стала для немцев символом восстановления мира. Во время бомбежки 13 февраля 1945 года многим дрезденцам удалось уцелеть в подвалах этого здания, однако сама церковь была разрушена. Долгие годы развалины стояли нетронутыми как напоминание о произошедшем. Однако при помощи пожертвований здание было восстановлено. Это стало возможно только после воссоединения Германии, в 1996 году. Открытие отстроенной Фрауэнкирхе прошло десять лет назад.

Когда в церкви не проходят мессы, она полна туристов. Сотни свечей с надписями «Да прибудет с вами мир» зажигаются в Фрауэнкирхе ежедневно. Среди приходящих в церковь множество иностранцев. Здесь прошлому вопреки немцы и люди других наций молятся рука об руку и зажигают свечи во имя мира.

Документальный центр «Топография террора»

Комплекс находится рядом с уцелевшим фрагментом Берлинской стены, на месте, где раньше располагалось здание, занимаемое гестапо и другими важнейшими учреждениями национал-социалистического режима. «Топография террора» рассказывает историю «кабинетных убийц» — тех, кто задумывал, планировал все ужасающие преступления против человечества и отдавал приказы из Берлина, из этих самых мест, где сейчас возведен документальный центр.Он начал свою работу в 1987 году благодаря денацификации и «проработки прошлого», которые имели место в Германии. Ежегодно центр посещает более 500 тысяч человек.

Вход в «Топографию террора» бесплатный, осматривать выставку стоит с гидом или аудиогидом и потратить на нее не менее нескольких часов. Задокументированная реальность действует на человека по-особому.Документ о плане и количестве уничтоженных, фотографии, на которых запечатлены жертвы за секунду до того, как они погибнут… И лица их убийц. Таких же, в общем-то людей, какие сегодня живут рядом с нами. Прошла не тысяча лет и даже не сто, до сих пор живы те, кто совершал преступления во время Второй мировой войны. Живут их дети, внуки и правнуки. Люди, которые ни в чем не виноваты, но которые в большинстве своем понимают, что обязаны не забывать и не замалчивать прошлое.

Берлин как памятник

В столице Германии, особенно, в ее центре, у Бранденбургских ворот, у Рейхстага и Бундестага, места памяти повсюду. Это и впечатляющий эмоциональный комплекс памяти убитых евреев Европы, и вмонтированные в мостовую таблички с именами евреев, депортированных в концентрационные лагеря, и линия Берлинской стены. Столица Германии не маскирует шрамы, оставшиеся от прошлого, а хранит их в качестве напоминания всему человечеству об ужасах тоталитарных кровавых режимов.

Сегодня Берлин – это город, в который приезжают миллионы людей из разных уголков мира, место, где ежедневно идут демонстрации, на которых люди выражают свою гражданскую позицию, один из немецких центров культурных и исторических исследований. Это город-напоминание и город-символ возможности обновления не через умалчивание  и забывание, через принятие и примирение.

Мы играем с памятью, и она играет с нами. Мы не умеем учиться на чужих и часто даже на своих ошибках, потому что, как минимум, не умеем их запоминать. Но тот, кто обуздал память, имеет в своих руках очень мощное оружие. Ведь часто человек апеллирует к опыту прошлого, чтобы обосновать решения в настоящем.
И от того, что и как он помнит, зависит будущее.

Публикация подготовлена в рамках образовательной поездки «Перспективы общеевропейской культуры памяти», организованной Дортмундским международным образовательным центром и Минским МОЦ имени Й. Рау.

Новый год. Какие у вас ассоциации? Мандарины, елка, Дед Мороз, подарки? А воспоминания? Помните, как в детстве с нетерпением ждали этого праздника? Наряжали елку, писали письма Деду Морозу, ждали конфеты с работы родителей? А новогодние костюмы и утренники? У каждого был незабываемый опыт перевоплощения в снежинку, зайчика, лисичку, волка, пирата… А подарки от Деда Мороза, который всегда почему-то приходил, когда спишь или вышел из комнаты? Одним словом – чудеса!

Сегодня Літары собрали несколько пронизанных новогодним волшебством рассказов брестчан.

Саша:

— На каждый Новый год я покупаю новую игрушку на елку, символизирующую прошедший год. Вот и получается, что создаю собственную осязаемую коллекцию воспоминаний.

Таня:

— У нас папа всегда отращивает бороду к Новому году – дедоморозовское прошлое дает о себе знать.

Лена:

— В детстве каждую новогоднюю ночь мы со старшим братом и папой шли звать Деда Мороза. Выходили на улицу либо лестничную площадку и во все горло кричали: «Деееед-мооо-рооооз!» А папа еще любил говорить, что, мол, мы тихо кричим, Дед Мороз не услышит, давайте громче! Гуляли, звали сего волшебника минут 5-10 и возвращались в дом. А там — о чудо! — лежат подарки под елкой! Это все Дед Мороз услышал и пришел, да. Однажды мы вернулись, а подарков не было… Пришлось идти повторно звать Деда Мороза. Со второго раза, к счастью, чудо случилось.

Коля:

— Мы в детстве всегда вешали конфеты на елку, и, естественно, до Нового года они не доживали – по одной незаметно стягивались и пропадали в желудке.

Лена:

— Я писала письма Деду Морозу. Родители говорили: надо написать, что хорошего я сделала, чтобы Дед Мороз оценил. Папа мастерил красивый конвертик, письмо запечатывали, подписывали, и папа шел на почту его отправлять. На самом деле шел!

Алена:

— До определенного возраста родители всегда приносили пакет конфет с работы. Когда же им перестали давать новогодние сладости – мама начала самостоятельно собирать большие пакеты конфет и незаметно класть под елку. Даже сейчас, в мои 23 года.

Женя:

— А у нас в семье всегда шла борьба за игрушку на вершине елки — каждый незаметно убирал уже имеющуюся игрушку и помещал туда ту, которая ему больше по душе была.

Андрей:

— Мы свои подарки всегда находили под елкой утром – поэтому скорее бежали спать в новогоднюю ночь, чтобы пораньше проснуться и со всех ног броситься под елку в поисках подарков. Частенько там их не находили и приходилось рыскать где-то около.

…Мы рисовали новогодние рисунки на окнах, делали гирлянды своими руками, писали письма Деду Морозу и получали желаемые подарки. Новый год — это время чудес. И неважно, сколько тебе лет – волшебство всегда рядом, если в него верить.

С праздником, дорогие читатели! Пусть наступающий год будет светлым и добрым вопреки всему!

У юных соотечественников подобная информация нет-нет, да и вызывает разрыв «календарного шаблона»: мол, как это — революция-то Октябрьская?

Напоминаем: до 25 января 1918 Россия (включая Северо-Западный край, т.е. значительную часть современной Беларуси) пользовалась не григорианским календарем, а юлианским. Не вдаваясь в подробности возникновения и функционирования этих календарей, отметим, что разница между ними в текущем веке составляет 13 дней. 

Чтобы узнать, какой дате в юлианском (устаревшем) календаре соответствует сегодняшняя дата, просто отнимите 13 дней. Вы получите то самое 25 октября — день в 1917-м году, когда большевики начали штурм Зимнего дворца.

Григорианский календарь накапливает ошибку, равную 0.0003 дня в год, т.е. отстает на 3 дня за 10 тыс. лет. Более точную систему предложил Омар Хайям, который был не только поэтом, но и ученым. Он предлагал вводить високосные годы 8 раз в 33 года: 7 раз через 4 года и 1 раз через 5 лет. И, между  прочим, календарь Хайяма используется в Афганистане – там он называется «солнечная хиджра».

Вам будет интересно: О чем говорят коммунисты. Конспект с заседания партии

Когда-то я спросила у бабушки, наряжали ли они, детьми, ёлку. Бабушка, смеясь, отмахнулась рукой: «Какая ёлка, жили бедно, не до ёлки было». Она была завидная рассказчица, много знала и помнила, а я к своему стыду мало интересовалась и спрашивала. В этом году, когда до Рождества остаются считанные часы, становится жаль, что не задала ей других важных рождественских вопросов. А ведь интересно: как же встречали Рождество наши дедушки и бабушки в свои детские годы, каким был их Сочельник.

Тереблю за рукав деда, который всю жизнь прожил в деревне Млыны Каменецкого района. Он немногословен:

— Да никак, Таня. Подметали всё чисто, потолок в хате белили, хлеб белый пекли. На стол кутью ставили.

— А из чего кутью?

Он не помнит. Зато сосед Михаил 1929 года рождения помнит:

— Кутью варили из жита! Были специальные деревянные ступки, куда бросали зерно. Его долго толкли, очищая от плевел, а после варили. Сладкого не было, ничем кутью не украшали, только сверху могли посыпать двумя щепотками сахара. У детей радости! Бегут быстрее кутью есть, потому что с сахаром. На стол клали тонкий слой сена – ясли Христа. Сено щипали прямо в сарае, выбирали лучшее, пахнущее. Поверх сена стелили белую скатерть и ставили несколько постных блюд: кутью, вареную картошку, моченые яблоки, капусту да жареных налимов на масле, если дед в реке словит.

Дед Михаил продолжает, рассказывая, что дом вовсе не наряжали, но за несколько дней до Рождества непременно ставили в углу под иконой первый срезанный летом сноп жита. Сноп держали до Крещения.

В Сочельник у снопа могли оставить детям подарки: одну-две конфеты и только.

Но, вспоминая этот момент, дед Михаил улыбается. Вечером 7 января сельчане собирались в гурьбу и ходили калядовать. Спереди несли сноп сена и только за ним – калядную звезду. Накалядавать можно было много чего: аккурат перед Рождеством люди старались бить скотину, делать колбасы, смажить и солить мясо.

Тот самый сноп сена, что стоял в углу, после Крещения убирали. Сено стелили скотине, а зерно собирали и во время весеннего посева первым бросали в землю, чтобы был хороший урожай.

 СТОЛИНСКИЙ РАЙОН  

Схожие воспоминания о зимних праздниках и у Александра Антоновича из Брестского района, и у бабушки Нины со Столинского. Единственная разница в приготовлении кутьи, которая готовилась не из зерна, а из перловки. Родители Александра Антоновича и бабушки Нины сдабривали кутью медом.

Мать бабушки Антонины из Лунинецкого района варила две кутьи из перловки. Первая кутья готовилась на воде без соли и сахара. С ней шли на скотный двор и разбрасывали перловку по двору для урожая и здоровья скота. После принимались варить вторую порцию каши, которую делали сладкой и подавали к столу. Кутья была основным блюдом Сочельника, её ели весь день, соблюдая православный пост.

Интересной особенностью Лунинецкого района были небольшие деревянные крестики, которые в Сочельник вешались над сараем и служили защитой от болезней скота.

 ПРУЖАНСКИЙ РАЙОН  

Бабушка Нина из деревни Шейничи Пружанского района вспоминает Сочельник и Рождество с ностальгией. В её детстве кутья на Сочельник была особенно вкусной: в неё бросали мак. В ночь перед Рождеством на стол ставили постные блюда и пекли печенье «Сливики»: раскатывали тонкий слой постного теста, посыпали его маком и сворачивали трубочками. В Шейничах всегда любили печь: на само Рождество 7 января стол ломился от сдобы с самыми разными начинками. Но не только сдобой угощали гостей, а и свежиной: рулеты, колбасы, кровянка.

В Сочельник шейничские девушки непременно гадали. Бабушка Нина вспоминает самые любимые гадания про лай собак и сапоги. Вечером девчата выходили во двор и прислушивались к лаю собак: где лает, оттуда и жениха ждать. Или же сапог бросали через плечо: куда носком смотрит, оттуда и суженый придет. «Весело было на Рождество, задорно! Песни ходили петь, калядовали, друг другу счастья желали, в гурьбы собирались», — вспоминает бабушка Нина.

Слушать святочные рассказы можно бесконечно долго, ведь каждый из них особенный и интересный, хранящий дух, торжество и радость Рождества. В наши дни, когда старые традиции утрачиваются и затираются, их особенно приятно записывать и перебирать как бусины бабушкиных бус, ощущая приближение светлого праздника.

Литары наведались на светскую вечеринку и запилили несколько луков дам и кавалеров.

 

 

 

[See image gallery at litary.net] Наверняка не раз он мысленно говорил «Поехали!» или что-то в этом роде. Он мечтал стать космонавтом и, в отличие от большинства детей, стал им. Теперь в его родной деревне под Брестом есть музей космонавтики, перед школой стоит его бюст, а байки с его изображением носит молодежь.

Петя Климук родился в тяжелом военном 1942 году. Будущий космонавт вырос без отца. Илью Федоровича призвали в Красную армию в 1944 году сразу после освобождения Беларуси от нацистов. Погиб он в боях под польским городом Радом. Сейчас на общей могиле стоит плита, на которой выбито: «Илья Климук, отец космонавта».

[See image gallery at litary.net]

У Петра есть две родные сестры и сводный брат. Все живут на Брестчине. Антонина Ильинична, например, в деревне Комаровка, в том самом доме, в котором вся семья переживала войну.   [See image gallery at litary.net]  Рядом стоит коттедж, который во времена СССР построили для мамы первого белорусского космонавта Марфы Павловны. Пожила она в нем недолго, да и роднее была собственная хатка. Марфа Климук была строгой мамой, она учила детей быть сильными. После войны она, вдова с тремя детьми, решила, что если пойдет в колхоз, то семья погибнет с голоду. Долгое время в деревне Климуков недолюбливали, называли «единоличниками». Приходилось учиться стоять за себя.

И вот, парень из маленькой белорусской деревни, находящейся на стыке границ с Польшей и Украиной, не только захотел стать космонавтом, что было мечтой многих после полета Юрия Гагарина, но и смог им стать. По воспоминаниям его сестры Тони, однажды на поле у деревни сел аэроплан. Все детишки побежали смотреть на невиданную конструкцию. Петю она поразила и надолго врезалась в память. Ведь это — возможность побывать там, наверху, где почти никто не бывает, полететь, как птица, выше и выше…  [See image gallery at litary.net]  Впрочем, кто знает, возможно, мысли о полетах посетили Петра Ильича позже, когда он оказался в военном училище. При выборе профессии свою роль сыграло и то, что военных кормили и одевали, а семье было сложно содержать подрастающих детей. Так случайность за случайностью привели деревенского мальчика в космонавтику.

В родной деревне генерал-полковник в запасе бывает нечасто – на свой юбилей, на юбилей сестры. Сейчас он живет в Москве. Но на родине его не забывают. В соседней Томашовке в школе работает музей, а перед входом стоит бюст первому белорусскому космонавту. Петр Климук тут популярен не меньше, чем Гагарин, а то и больше. Потому как – свой.

А в конце марта творческая артель «Важный гусь» представила новую байку, на которой изображен именно Климук. [See image gallery at litary.net] Аня Редько, автор рисунка, хочет, чтобы в наше время дети тоже мечтали быть космонавтами, а не бизнесменами. Все-таки космонавт – это не профессия, это – символ. Свободы, победы и веры в себя. Таким символом не только для жителей Комаровки и Томашовки, но и для всех брестчан, для всех белорусов может быть почетный гражданин Брестской области, дважды Герой Советского Союза, доктор технических наук Петр Климук, первый белорусский космонавт, безотцовщина из семьи отщепенцев.

LITARY побывали в историко-политическом музее железнодорожной станции «Брест-Центральный» и узнали кое-что интересное об истории вокзала.

[See image gallery at litary.net]

Вокзал в Бресте начали строить в  1883 году по указу царя Александра II. И уже в 1886 Брест встречал императора Александра III, который приехал сюда не только ради открытия нового вокзала.  Он праздновал тут свои именины и встречался с наследником германского престола Вильгельмом. Высокие гости устроили в Бресте роскошный бал.

[See image gallery at litary.net]

Император Александр III с императрицей и сыновьями на Брестском вокзале

Русский государь не скупился: строительство вокзала обошлось более чем в 2 миллиона золотых. По его распоряжению всего за полтора года между Брест-Литовском и Смоленском было построено 650 километров железнодорожного полотна. Интересно, что земляные насыпи, на которых уложены рельсы и шпалы и по которым ездят современные белорусские поезда, остались еще с тех времен.

[See image gallery at litary.net]

[See image gallery at litary.net]

Вокзал конца 19 века года  был не только одним из самых красивых в Российской империи. Он являлся важным стратегическим объектом. Не зря именно на Брестском вокзале впервые в 1888 году появилось электричество. Перроны освещались электрическими фонарями, а не керосиновыми лампами, как в других городах.

Строилось здание в виде крепости, что и понятно. В случае чего вокзалу пришлось бы защищать границы Империи. Долго ждать проверки на прочность не пришлось: первое разрушение ждало вокзал во время Первой мировой войны. Причем сожгли здание русские войска, которые в 1915 году не устояли под напором кайзеровской армии и вынуждены были отступать. Тогда было уничтожено более 60% вокзальных построек.

[See image gallery at litary.net]

Кайзеровский автомобиль на Брестском вокзале

«За польским часем» здание восстановили. Обновленный вокзал в Бресте-над-Бугом поляки явили пассажирам к 1929 году. Он был настолько красивым, что немецкие войска во время Второй мировой войны старались его не разрушить. Они рассчитывали на то, что после окончания войны им достанется роскошный вокзал, который станет украшением немецкой державы.

[See image gallery at litary.net]

[See image gallery at litary.net]

Прекрасный вокзал так и не достался Гитлеру, и остался в распоряжении Советского Союза.

[See image gallery at litary.net]

Гитлер и Муссолини в Брестской крепости в августе 1941 

В том виде, в котором мы видим его сейчас, вокзал строился в 1953-1957 годах по приказу самого Иосифа Сталина. В 1945 году он ехал на Потcдамскую конференцию (Исправлено. Было: на подписание акта о капитуляции в Берлин). Сталин вышел на перрон Брестского вокзала. Он осмотрел обстрелянное здание, которое так и не досталось немцам, и сказал: «Несмотря на послевоенную разруху, в Бресте нужно построить такой вокзал, чтобы он был гордостью Советского Союза». Здание таким и возвели: высоким, массивным, богато украшенным — в честь величия и мощи Советского Союза.

[See image gallery at litary.net]

 Макет вокзала 50-х годов

Очередная перестройка ждала вокзал в 1993-1994 годах. Тогда реставрацией занималась польская фирма. Кроме ремонта фасадов, встал вопрос о демонтаже звезды с башни главного здания вокзала.  Польские реставраторы хотели ее снять. Вместо звезды предлагалось водрузить на шпиль и российского двуглавого орла, и литовскую погоню. Однако в конечном итоге решено было оставить пятиконечную звезду: как символ соединения пяти континентов.

За свою историю Брестский вокзал встречал и провожал многих почетных гостей. В музее станции «Брест-Центральный» хранятся их фотографии, а также записи в гостевой книге.
Например, через Брест следовал знаменитый летчик Алексей Маресьев.

[See image gallery at litary.net]

Ни на каком другом вокзале, кроме как на Брестском, не пел Иосиф Кобзон.

[See image gallery at litary.net]

Имена всех высоких гостей не перечислить. Тем более, что не все из них оповещали о своем приезде.

[See image gallery at litary.net]

[See image gallery at litary.net]

Нынешняя реконструкция вокзала станции «Брест-Центральный»  должна завершиться в первой половине 2014 года. Он станет современным, обновленным. Однако брестчанам все равно следует помнить, что наш вокзал — это не проходной двор, и не перевалочная база на пути с Востока на Запад и обратно. Брестский вокзал — это история Бреста.

LITARY благодарят хранителя фондов историко-политического музея станции «Брест-Центральный» Савву Шпудейко за увлекательный рассказ об истории вокзала, а также руководителя ОО «Наследие» Олега Голоса за организацию экскурсии.

Брестчанин Игорь Павлов прогулялся по закоулкам семейного архива и нашел коробку с 49-ю открытками своей пробабушки Веры Гаврилюк, которые в периоды гастролей и лечения присылал ей супруг Ежи Гаврилюк (Jerzy Gawryluk).

[See image gallery at litary.net] – Он ездил по городам Европы, Канады, Америки, Азии, и из каждого города отправлял ей открытки, чтоб поддерживать связь, делиться впечатлениями, слать «буськи» – рассказывает Игорь. – Прабабушка все эти открытки сохранила, и они остались у нас в семье.

Главный персонаж экспозиции – Ежи, польский музыкант, флейтист. Он преподавал в Варшавской консерватории и детской музыкальной школе, играл в составе оркестра польского радио, аккомпанировал известным польским исполнительницам. В 1940-70-х годах Ежи побывал в 34-х городах пятнадцати стран мира, откуда присылал Вере открытки с приветами и напоминаниями о себе и привозил в подарок шляпки.

«Открытки раньше выполняли такую функцию, какую в современной жизни выполняет Твиттер или смс».

60 лет назад вместо имэйлов люди отправляли друг другу живые бумажные письма. Шли такие приветы долго, но это не мешало поддерживать связь годами.

– По мере того как развитие средств коммуникации облегчает процесс общения, сами отношения выхолащиваются, обесцениваются, формализуются, – делится размышлениями Игорь. – Раньше люди общались только с помощью открыток и писем, а их отношения могли быть гораздо более близкими и глубокими, чем отношения между людьми, сидящими по обе стороны монитора в скайпе.

Экспозиция «… Твой Ежи» попытается объяснить зрителю, что средства и смысл общения не зависят друг от друга и, каким бы ни было расстояние, значение имеют только чувства.

[See image gallery at litary.net]

Выставка продлится до 1 августа. За это время организаторы планируют достоверно воссоздать для посетителей атмосферу тех лет, в которые отправлялись открытки.

Так на 23 июля запланирован вечер показа польских короткометражных фильмов, снятых в период с 1940-х по 2000-е годы в жанре экспериментального кино и арт-хаус. После просмотра будет организована дискуссия с участием кинокритика из Минска Андрея Расинского. [See image gallery at litary.net]

– Некоторые фильмы можно назвать «движущимися открытками»: режиссер адресует их конкретной категории зрителей или даже какому-нибудь одному конкретному человеку. Такие кино-послания выполняют аналогичную функцию, что и почтовые открытки – функцию коммуникации, – говорит организатор выставки. – С другой стороны, до изобретения кино почтовые и другие виды открыток были формой визуального искусства, «застывшими» отрисованными кадрами. По сути, наша выставка – это лента протяженностью в 49 кадров, из которых складывается история отношений между двумя людьми. Подробнее обо всем этом мы будет говорить во время кинопоказа и встречи с кинокритиком.

В дни выставки также планируется провести мастер-классы. На одном из них посетители узнают, как самостоятельно изготовить почтовую открытку. А второй мастер-класс — психологический. Он расскажет, насколько важно людям знать свои корни, почему необходимо, чтобы у каждого сформировался целостный образ своей семьи и как отношения между поколениями влияют на характер.