А немного ранее Вискари выложили на суд публики клип «Колыбель из костей: часть I». В промежутке между двумя этими событиями мы поговорили с вокалистом группы Кириллом.

— Скоро будет концерт, расскажи, чего нам ждать на презентации?

— Мы выступим в Бресте в поддержку нового материала. Кстати, аналогичное мероприятие пройдет в городе Минске 5 августа, при участии других групп.

Чего ждать? Сначала выступление группы из Минска Dittohead, после индустриальщики Dizaidor, а потом мы. Будет громкий звук и яркий свет. Не могу говорить за другие группы, но за нас скажу: к выступлению мы подходим максимально ответственно. На сцене будут новые элементы, которые ранее мы не использовали, своеобразный перформанс, хоть я и не люблю это слово.

Мы представим некоторые новые песни, которые попадут на наш второй альбом «Великан», материал с EP. Конечно, сыграем и знакомые публике композиции.

[See image gallery at litary.net]

— Как проходила запись ЕР, может были какие-то курьезы или веселые моменты?

— Многие уже заметили, что концепция Whiskey Bar движется во все более мрачную сторону, тем более, что теперь мы пишем только на русском языке. Запись EP проходила интересно. Мы уже во второй раз работали с великолепным звукорежиссером Ильей Трикилом и остались очень довольны качеством его работы. Мы постоянно учимся и, я думаю, никогда не закончим этот процесс. За время записи мы узнали много нового о звуке, для нас это был полезный опыт.

Особых курьезов в процессе записи я не наблюдал, их нам хватило при записи первой пластинки, но это совсем другой разговор.

— Как раз хотела заметить, что в последнее время у вас поменялось звучание. Почему так сильно? Не боитесь потерять поклонников, которые уже привыкли к другому Whiskey Bar?

— Верно, звучание стало намного сильнее. Понимаешь, мы не стоим на месте. Развиваемся, ищем новые варианты, экспериментируем. Как любые нормальные люди, стремимся к лучшему.

Еще про Whiskey Bar на LITARY

Многообещающие искры Whiskey Bar. Впечатления с концерта

Остальное по тегу Whiskey Bar

Очень надеемся, что поклонников мы не потерям, а наоборот, обретем новых. Да, в последних песнях мы использовали женский вокал, там-тамы и еще кучу всего, в будущем будут и электронные вставки. Но, как я считаю, это не делает музыку хуже. Мы в поиске, открыты для нового, молоды и ищем свой путь, звук, уникальную дорогу.

К тому же, я думаю, никто не будет спорить с тем, что Вискари звучат тяжело. Главное — это искренность эмоций, атмосфера песен, их душа.

[See image gallery at litary.net]

— Чем вдохновлялись на такие перемены? 

— Стоит внести ясность: на 100% мы стиль не меняем. Скорее, делаем поворот вокруг своей оси, наблюдая при вращении все недочеты и вообще обстановку. У нас будут и вещи, похожие, например, на The call of Belzebong, или Gentleman Jack, только вот структура песен сложнее, появляются навороты, композиции становятся интереснее. В случае «Великана» — и мрачнее.

На такие вещи влияет множество факторов. Я скажу только за себя, с позиции автора текстов. По большей части вдохновение черпаю из литературы.

— Откуда такое название альбома? Тоже что-то из литературы? Или он просто будет соответствовать названию, будет большой и значимый?

— Твоя интерпретация приятна, и, в какой-то степени, такой смысл тоже присутствует. «Атлант расправил плечи», да? На деле же, смысл заложен другой. Великан — это действительно что-то большое, значимое. Только вот на обложке будет рукодельная вязаная кукла, втоптанная в грязь. На альбоме есть одноименная горькая песня, и я не хотел бы говорить о посыле этой композиции, по крайней мере до тех пор, пока она не увидит свет. Скажу, что все это аллегорично.

Как и строчка, открывающая первую часть «Колыбели из костей», которая косвенным образом отсылает нас к альбому: «Издалека к нам идут великаны — исполины из картона».

— Композиции в альбоме будут связаны между собой единым смыслом? Много символов вокруг.

— Нет, мы рассматривали идею связать все композиции и отказались от нее. Это слишком сильно ограничивает. Но некоторые песни — да, будут связаны.

— Недавно вы представили фанатам клип. Расскажи, как появилась идея такого видео? Больно не было на съемках?       

— Мне трудно сказать, когда именно появилась идея. Возможно, в процессе написания песни или в какой-то другой момент. Мы четко знали, что перед выходом EP будем снимать видео, концепция была более-менее ясна. Летом мы планируем съемки следующего клипа, а если все получится так, как задумали — то сразу нескольких.

Больно не было, хотя гитариста мы чуть было не потеряли. Изначально планировали повесить Андрея за шею, но что-то пошло не так со страховкой, и мы повесели его в буквальном смысле. Петля передавила артерию, Андрей потерял сознание, к счастью, мы успели срезать веревку. Жалеем, что оператор не успел это снять.        

— А ты в клипе был как «Великан», лишенный свободы?

— Нет, я ни в коем случае не олицетворяю Великана, там совсем другая параллель. Забавно, несколько дней назад я выслушал очень интересную трактовку нашего видео от одного уважаемого глубоко православного человека. Он увидел в наших образах из клипа антагонистов библейских персонажей.

— Каждый в итоге видит то, к чему лежит его сознание.

— Именно так. Если все получится так, как задумано, к концу года выйдет видео на вторую часть «Колыбели», и, я думаю, там мы тоже дадим людям почву для интерпретаций.

29 апреля парни при поддержке промо-группы «Зал ожидания» презентовали в ТТ “Фантазия” свой альбом, а LITARY задали несколько вопросов Любомиру Крижановскому. Он в этом году празднует юбилей: десять лет в качестве вокалиста группы.

— Какие ощущения остались после концерта?

— Хороший концерт. Выступать в Бресте становится доброй традицией, очень хорошая организация и публика.

— Наши люди на концертах как-то отличаются от публики в других городах?

— Все, на самом деле, чем-то похожи, а в чем-то существенно отличаются — где-то люди более раскованы, где-то более зажаты, это не всегда зависит от географии, часто от формата мероприятия.

— А к чему больше душа лежит, к фестивалям или сольным концертам?

— Фестивали отличаются большим количеством людей, а сольные выступления — наличием более тесной взаимосвязи с публикой. Мне больше нравятся сольные концерты, но всякий раз все по-разному.

— В этом году группе исполняется 20 лет, планируете ли вы какие-то мероприятия к этому событию?

— Мы решили помпезно отмечать 30-тилетие группы, а 20-тилетие — это так, только начало.

— Если бы у вас была возможность перемещаться во времени, где бы вы выступили?

— Лет через 100-200 на каком-нибудь кибер-метал фестивале, наверное.

200 фото с концерта в Бресте тут

— Что творчество в целом и музыка в частности может сделать для человека?

— Творчество — вообще уникальная сила. Оно должно быть во всем. Когда ты переходишь на механическое исполнение каких-либо функций, деградируешь в одночасье.

Музыка — это уникальная стихия: если ты в нее влился, а потом по каким-то причинам отошел от нее, в тебе образовывается дыра, которая никогда не даст покоя.

Поэтому бывшие музыканты, в большинстве своем, — это несчастные люди.

— Насколько сильно вы устаете от концертов? Лучший отдых для вас — это…?

— Устаем, как все, наверное. Выступление — это всегда выплеск эмоций, если его нет, сразу видно фальшь.

Сцена как увеличительное стекло: все, что ты делаешь, увеличивает, если боишься — она сделает из этого неподдельный ужас, если получаешь удовольствие — она покажет это во сто крат ярче.

Отдых у нас у всех разный, в основном это дети и семья. Для меня — это кардинальная смена деятельности, отдыхать в пассивном русле я не умею.

— Воспринимаете ли вы свою творческую деятельность как работу?

— Нет, это все-таки увлечение, оно сопряжено с большим энтузиазмом, нежели работа.

— Что, по вашему мнению, представляет собой рок сегодня? На что он способен?

— Он очень разный.

Кажется что это движение вырождается, а потом раз – и появляется очень коммерчески успешный коллектив, который все расставляет по своим местам.

Со времен Нирваны, наверное, присутствуют определенные качели в этом направлении.

— А какие современные группы вы бы назвали подъемом на качелях рок-музыки?

— Korn, Slipknot, Rammstein, хотя и им уже наступают на пятки не менее матерые коллективы.

— И напоследок для любопытных фанатов. Чего ожидать от группы в ближайшее время?

— Концертов и новых песен, они есть у нас в запасе.

— Интригуете.

— Это не наш конек — говорим, как есть.

Фото: Егор Кулик

Брестчане пришли поздравить музыкантов с днем рождения, а LITARY поговорили с одним из основателей группы Алесем Таболичем.

Могли ли вы подумать в самом начале, что когда-то встретите 20-летие?

— Нет, такого и в голове не было. Это альтернативная музыка, а столько лет даже не каждая поп-группа держится. У истоков были Александр Беленький, Александр Горох и я. Принципиально у нас была альтернативная музыка, пэган-метал на белорусском языке с элементами фолклерности, это особенная черта группы и на данный час. Планировали записать один альбом для себя, но так получилось, что уже шестой альбом на подходе, который мы записываем в Гомеле. Кстати, большую часть альбома, процентов 90, написал басист Александр Филипенко, создал как материал, так и предложил свои тексты к нему. Получилось довольно интересно. Это новая кровь в группе и альбоме, новая жизнь с музыкальной точки зрения.

Мы использовали два текста Максима Богдановича и одну народная песня «Дунаю», которая очень понравилась многим тысячам людям с разных уголков близкого и далекого зарубежья. Это очевидно по клипу, который мы выложили на Youtube 3 месяца назад, там уже просмотров больше чем 42 тысячи!

С этой песней мы выступили в полуфинале отбора для Евровидения, первая металлическая альтернативная группа за все существования Евровидения в Беларуси. Мы показали этим, что, не боясь преград, группам можно и нужно показывать свое творчество в любых направлениях.

Много фотографий с концерта Znich тут

Много трудностей прошли на пути к популярности?

— Популярность — это слишком звучит, мы же не ВИА «Песняры»… Конечно, чтоб загвоздить место среди метал-групп Беларуси на такое большое время, нужно быть на плаву, чем-то удивлять слушателей и, наверное, самих себя. Мы ставку всегда делали на самобытность и оригинальность.

Быть тем огнем, тем Зничем, который и греет, и обжигает людей своей энергией и музыкальной позицией.

За это время наверняка произошло море веселых или неординарных моментов в жизни группы?

— Да, это точно! Как-то мы поехали в Москву и меня там забыли, а вспомнили только на вокзале, ибо я в гримерке спал. Это забавная история, но в тот момент было не до смеха… Или когда я заснул на фестивале «Басовишча», стоя в поле, вот это реальный «голливуд». К счастью, нынче я завязал со спиртными напитками.

Однажды мы приехали в Березу и, выйдя на сцену, увидели, что зал битком забит. Причем половина – школьники. Молчание. Потом кто-то крикнул: «Так это ж «Песняры» приехали!», но когда мы начали играть… Бедные школьники.

На Дажынках в Новогрудке была та же ситуация: толпу школьников загнали на наше выступление, с шариками, лентами, так с первых аккордов шарики и полетели в небо с открытыми ртами школьников. Как-то вас недооценивали.

Думаю, у нас до сих пор этот стереотип живет — неформат. Нет понимания того, что музыка, как и изобразительное искусство, — многогранна. Может быть и классика, а может быть и метал — каждому свое. Наше общество мало освещает такого рода музыку или вовсе игнорирует. Нужно воспитывать молодежь в разном ключе и подавать музыкальные приоритеты не однобоко, а многогранно, только тогда у нас шарики будут в руках, а не в небе.

Чего не хватает современной музыке? 

— Это долгий разговор. Но я подмечу одно: настоящее искусство востребовано только тогда, когда его поддерживают, а не зажимают.

Я часто выхожу в Троицком предместье на дни города и прочие праздники и вижу из года в год одно и то же. Какой-нибудь народный коллектив, который поет «Чарка на пасашок». И задумываюсь только об одном: «Когда это уже прекратится?» Но из года в год все повторяется.

Чтобы мы понимали, что такое настоящее искусство, должны в Министерстве культуры сидеть как минимум люди искусства, ибо от них идет и финансирование, и приглашение на праздники тех или других исполнителей. У нас финансируют только «Славянский Базар», ну и, наверное, «Дажынкі». Всё! А культура — это огромный пласт. Это и изобразительное искусство, и балет, и театр, и поэзия, и музыка в разных её проявлениях, да куча всего. А у нас все организаторы сами ищут, где взять деньги.

Возможность быть услышанным, или, иначе говоря, популярность в нынешнее время – это результат упорной работы либо же везение? И на что вы полагались больше, на везение или кропотливую работу?

— Все вместе: и желание, и везение, но самое главное — оригинальность и профессионализм! Мы делали свое дело максимально так, как получалось, и судить уже не нам, а людям, которые нас слушают. Это не коммерция, это душа, искусство, хобби. Мы не кавер бэнд, мы люди, которым хочется сделать свое неповторимое и узнаваемое белорусской душе!

Фото: Карина Климчук

Было много музыки, слов, известных чуть ли не каждому в зале, прыгающие со сцены люди. Мимо сидящего недалеко от края сцены Вовы Керосина — бессменного фронтмена “СадЪ” — то и дело проносились люди. После очередной песни он обратился к слушателям:

Народ, я считаю, что в жизни каждый должен делать что хочет, но не мешать при этом остальным, поэтому давайте танцевать не задевая тех, кто просто стоит в стороне.

Выступление было разделено на две части «перекуром», во время которого Керосин раздавал автографы на свежеизданной своей книге «РоманС» (она продавалась здесь же и имела успех).

Больше фото в альбоме

После концерта Литарам удалось задать Владимиру пару вопросов, хотя фанаты еще долго не отходили от музыканта.

— Как настроение после выступления?

— Замечательно, вот просто приятно, зал такой. Вспоминаются 80-е, когда хоть какая-­то свобода у народа началась, они что-­то такое почувствовали, и было вот так же хорошо. Даже удивительно, что сейчас такое происходит.

— Кто вы в первую очередь:­ музыкант, поэт, писатель, художник?

— Я все в одном лице. И когда мне говорят: «Вы знаете, что вы выдающийся музыкант,поэт, писатель и художник?», я отвечаю: «Вы что, какой я выдающийся, я гениальный, что­-то вы рамсы перепутали» (смеется).

— А если бы пришлось выбирать что­-то одно, то что бы это было?

— Не знаю, оно все так классно. Я оставляю все, иногда мне хочется быть писателем, на следующий день поэтом, а еще через день музыкантом. Ведь кроме работы и обычных дел у человека должно быть еще что-­то для души. Так ведь и жить приятнее. И чисто работа, и дети — это очень правильно, как и кухня или уборка, но надо иногда выйти и послушать, как чирикают птицы.

— Вы на сцене уже больше двадцати лет, что интересного и запоминающегося произошло за это время?

— На сцене я вряд ли двадцать лет простоял… Если собрать эпизоды, когда я был на сцене, двадцать лет точно не наберется. Что запомнилось? Как-­то у нас аккордеон падал под поезд, а мы ехали в Кунгур на фестиваль, вот это было лихо. И поезд остановили, а аккордеон почти под колеса улетел. Вот это я помню.

— Без чего вы не смогли бы писать музыку? А можно ли быть музыкантом без алкоголя?

— Конечно. Можно быть без алкоголя, можно с ним, можно до алкоголя, во время алкоголя и после алкоголя. Вдохновение я черпаю не из алкоголя, я может о нем там что­-то пою и пишу, безусловно, много чего, но он не является точкой вдохновения, пунктиком или что, вовсе нет. Если вникнуть в то, что я там пишу, то там все шире все. Ну как кому.

Оно просто приходит, и я не спрашиваю, откуда оно и что это такое. Когда не хочется, так ничего и не вдохновляет, а когда хочется — вдохновляет все.

— Как вы считаете, чего не хватает современной музыке?

— Всего хватает. Современная музыка — это такая куча всего. Я когда маленький был, знал все английские группы, их было не так уж и много. А сейчас этого всего столько, что каждый может найти себе то, что он хочет. И он на это попадет где­-нибудь в интернете, известная группа или неизвестная, все равно. И это хорошо, что есть полная свобода информационного поля, и музыкального, и художественного, всего, что угодно.

— Есть ли брестские группы которые вы слушаете?

Да, много таких, в одной даже играет мой племянник. Когда-­то я показал ему один аккорд, это было давно, а он взял и стал играть, да так, что… Вообще.

— Чего ждать от группы “СадЪ”?

— Поверь, даже не знаю. От нее можно такого ожидать, что хрен разберешь. Я никогда на будущее не планирую. Замечательно в Библии написано: «Живи сегодняшним днем», потому что прошлое — оно было, его больше нет, а будущее только будет, его еще нет. А сегодня — вот оно, существует, и живи сегодня.

— Все спонтанно?

— Да, совершенно.

Фото: Карина Климчук

Паэт, музыка і журналіст Мікіта Найдзёнаў выдае першы зборнік 

Каб зацікавіць чытачоў, Мікіта запусціў відэапраэкт «Вершы без межаў» і распавёў Літарам, як можа сёння жыць паэзія. 

 Неяк склалася, што паэзія мае рэзідэнцыю (альбо рэзервацыю) у бібліятэках, на філфаках і на рэдкіх адмысловых імпрзах.

#ВершыБезМежаў – гэта адзін з варыянтаў, як сёння можа жыць паэзія. Для гэтага праекту я запрасіў сваіх сяброў і знаёмых, якія жывуць, вучацца ці вандруюць за мяжой. Спачатку я думаў запісаць ролікаў пяць для анонса кніжкі, але потым высветлілася, што недзе за мяжой вучыцца мая адна сяброўка, адзін знаёмы недзе вандруе. І так колькасць выпускаў пачала расці. Некалькі маіх знаёмых самі напісалі, што будуць за мяжой і хочуць запісаць вершык.

Моўная рэвалюцыя. Інтэрв’ю з Мікітам Найдзёнавым 

Вершы я пішу даўно, гадоў з шасці. Але, як кажа наш жывы класік, паэт – не той, хто піша вершы, не. Хаця, па шчырасці, я адчуваю сябе паэтам. Можа быць, і больш, чым музыкантам. Хаця яны хучтэй дапаўняюць адзiн аднаго. 

У зборнік “Развітанцы” ўвайшлі вершы апошніх трох гадоў. Пераважна — пра каханне.

All you need is love – гэта пра мяне. Хаця каханне ў кожнага сваё.

Мой паэтычны шлях пачынаўся ў Пінску. Там я перамог на “Днях беларускай і шведскай паэзіі”, там друкаваўся ў “Пінскім весніку”. Таму, натуральна, мне хочацца прывезці свой дэбютны зборнік. Я б хацеў вясной зладзіць прэзентацыю ў сваім родным горадзе. Мне цікава, як яго ўспрымуць у Пінску. У Брэст таксама з задавальненнем прыеду, калі будуць прапановы.

А пакуль мы рыхтуем прэзентацыю ў Мінску. Гэта будзе паэтычна-танцавальная імпрэза. Бо “Развітанцы” – гэта і пра танцы таксама. Яна адбудзецца 29 лютага ў 19.00 па адрасе Куйбышава, 22, 311. Уваход вольны. Там, дарэчы можна будзе набыць зборнік, каму спадабаюцца вершы.

Все, кто с большего знаком с миром брестского инстаграма, наверняка знают прекрасного кондитера — Веру Апанович. Попадая хоть один раз на ее страницу, «зависаешь» надолго, с трудом отрывая взгляд от иллюстрированной жизни этой чудесной девушки.

Сегодня Вера позиционирует себя как фудблогер. И, тем не менее, далеко не это привлекает нас в ней: искренность, живая сила, волшебство в ее глазах, а также прекрасная большая семья. У Веры и ее супруга Эдуарда четверо сыновей («моипрекрасныебойсы», как пишет она о них на своей инстаграм-страничке), а еще —  замечательный уютный дом, отделанный современно и «вкусно».

С этой девушкой мне от лица Litary посчастливилось пообщаться за чашкой капучино.

В кафе я приехала немного раньше запланированной встречи и ждала нашу героиню с нетерпением. Мне представилось, что она войдет и непременно остановится, чтобы заговорить с кем-нибудь из знакомых. Мои ожидания оправдались: большая компания за столиком у двери приветствовали нашу героиню, и некоторое время мы знакомились, обмениваясь улыбками.

Веру трудно не знать: она искала себя во многих сферах, пробовала себя не только в роли кондитера.

— Я много чего умею, хотя изначально, когда у меня был один ребенок, я думала: как я буду все успевать? А с каждым новым ребенком у меня будто открывалось новое дыхание. С третьим я много шила, если пролистать страничку в инстаграм вниз, можно увидеть мои работы. Я шью, я пеку, моей мечтой было стать дизайнером, а по образованию я вообще психолог. При этом много печь стала с последним ребенком. Этому меня никто не учил, в семье мама пекла мало. Я сама пробовала и училась на своих ошибках, делала выводы из своих работ, переделывала, если мне что-то не удавалось. Изначально помогала мне советами по выпечке, по удачному сочетанию вкусов моя подруга Наталья. А после я все стала решать сама

Каждая работа Веры – это произведение искусства. Если капкейки – то причудливо украшенные, если торт – то с аккуратным аппетитным разрезом. В свои кулинарные творения Вера вкладывает всю душу.

Я всегда много читала, у меня нет привычки выспрашивать у кого-то рецепты. Если заинтересуюсь чем-то, буду копать сама. Со временем у меня появилась своего рода «чуйка»: если в рецепте ошибка, то смотрю на него и вижу, что в нем что-то не то! Что он составлен неверно.

Как и многих подписчиков, меня всегда удивляло то, как удается Вере поддерживать дома красоту и порядок, придумывать с детьми множество развлечений, активно участвовать в жизни города, а еще и печь.

— Мне очень помогает муж, он часто отпускает меня на встречи, сам оставаясь с детьми. Мы воспитываем детей вместе. Конечно, я мечтаю о своем деле. И мне тоже не хватает времени. У меня есть мечта открыть свою кондитерскую лавку, надеюсь, когда-нибудь она осуществится. А сейчас немного не время, ведь я нужна семье, мужу, детям. Хочется привить им любовь к Богу, к людям, к жизни.

Муж Веры – Эдуард – настройщик пианино. Она признается, что если бы не относительно свободный его график, заниматься любимым делом девушке было бы тяжелее. И, тем не менее, днем Вера печет что-то редко.

— Днем я пеку редко, в основном когда меня срочно попросили что-то сделать. Мое время – вечернее, после 9 часов, когда дети ложатся спать. Я ставлю себе планку: работать до часу ночи, но меня это так затягивает, что порой пропадает сон, я им могу жертвовать ради выпечки. Я экспериментирую с цветами, с начинкой. Сама я не любитель сладкого настолько, насколько я люблю это делать. У меня есть огромный интерес создать форму, украсить. Вот, к примеру, макаронс: 1,5 года они у меня не получались. Я все думала: почему этот десерт мне не поддается?

— И получились же! Ты такая настойчивая!

Да, если я захочу, я этого добьюсь. С макаронс нужно быть очень точным: нужная духовка, температура, режим, состаривание белков. Макаронс – это самое трудное, что мне давалось.

После мастер-класса  у Натальи Подоляк (больше известна как lililoveme) — первого кулинарного практикума, на котором побывала Вера Апанович в конце 2015 года, — в ее инстаграме стали появляться муссовые торты. Муссовые торты и макаронс – именно они являются кулинарными фаворитами нашей героини.

— Муссовые торты – это так интересно! Но и непросто. Для них нужны специальные формы, которые у нас просто невозможно найти, для них нужны специальные продукты, многих из которых у нас тоже нет. А если и есть, то стоят они очень дорого. Поэтому и выходит себестоимость муссового торта высокой. Ингредиенты для тортов приходится заказывать из Минска, России, искать в Польше и даже в Италии.

Первыми ценителями Вериной выпечки стали ее родные и близкие люди: в основном сестры, которые и по сей день удивляются скорости, с которой Вера творит свои кулинарные изыски. И красоте, которую создает она, декорируя выпечку.

Как и у каждого человека, у Веры есть мечта – свое маленькое кулинарное дело. От всей души хочется пожелать этой прекрасной девушке успехов на ее творческом кулинарном пути, новых вкусов и новых тортов.

Фото: instagram.com/apanovichvera/

Любите друг друга.

Промоутер (раздача листовок), донор, супервайзер, мерчендайзер, продавец в зоомагазине, администратор там же, секретарь, модель +size , копирайтер, переводчик, продавец в магазине детской одежды, сопровождающая индийской выставки, кухонная рабочая, медсестра в оперблоке – и это далеко не полный список профессией и работ, которые сменила брестчанка Лена, по диплому — будущая журналистка, к четвертому году своего обучения…  А впрочем, дадим слово ей самой.

— Когда я была в 10 классе, уже училась в четырех учебных заведениях, не считая кружков. Медицинский колледж по выходным, музыкальный колледж после уроков, музыкальная школа – ну, и обычная. Успевала бегать в тренажерный зал, потому что хотела стать КМС по пауэрлифтингу, а еще – в кружки, журналистика и театральный. Скажем так, школьное время – это период жесткой сублимации.

Зарабатывать самостоятельно я начала в четырнадцать или пятнадцать, уже точно не помню.

У меня меняется все ежеминутно. Может, я два года волонтером буду, а может, придумаю гениальную бизнес-идею и начну продавать, например, сумки из тараканьей чешуи. Главное – оказаться в нужном месте и с нужными людьми. На самом деле, когда мне нужны деньги − работа сама находит меня.

Как получается все совмещать? Я прекрасно понимаю, что время – это условность, как мягкие часы у Сальвадора Дали. Но в современном мире нужно уметь ставить приоритеты и планировать задачи. Раньше я писала в дневнички планы на день, а потом научилась сразу расставлять приоритеты и разбираться во времени так, что знаю точно, на какое дело сколько времени уйдет. Вижу, что некоторым моим знакомым не хватает именно этого знания.

Да, приходится чем-то жертвовать, и иногда — учебой. Но в университете люди работают, а не машины. Как известно, с любым человеком можно договориться. По заданиям я готовлюсь, когда езжу в транспорте, а пропуски занятий я потом отрабатываю самостоятельно. Как бы печально не звучало, но университет становится приоритетным только во время сессии… и то не всегда.

Иногда, чтобы устроится на работу или волонтером, мне приходилось приукрашивать свои навыки. И одеваться более вульгарно, нежели обычно. Это дезориентировало нанимателя и давало мне некую фору.

Чтобы переводить на собачьем чемпионате, мне пришлось преувеличить свой опыт перевода.

И за два часа свободного времени выучить весь вокабуляр для данного вида собачьего спорта. Я даже к экзаменам так серьезно не готовилась!

Когда к директору приехал серьезный бизнес-партнер из Германии, я принесла им кофе и случайно уронила печеньки. Обстановка накалилась до ужаса, потому что у них диалог не складывался (я это слышала из-за двери). И понимала, что лишусь работы, если попаду под горячую руку. Но тут же выкрутилась, сказав, что белорусские печеньки — это что, подумаешь, а вот драники моей мамы – совсем другое дело. И хумус с мацой. Они меня, естественно, не особо поняли. Поэтому через двадцать минут я пообещала их удивить. Позвонила подруге и заставила ее за это время найти хумус и свежие драники.

 Поэтому через двадцать минут я пообещала их удивить. Позвонила подруге и заставила ее за это время найти хумус и свежие драники. 

Я собиралась к ней на еврейскую вечеринку, поэтому с поисками трудностей не возникло. Через десять минут она привезла все, я красивенько сервировала все эти угощения и подала их в конференц-зал с презентацией »из еврейской истории Бреста». Как я потом узнала, один из наших инвесторов оказался евреем, и моя выходка его покорила. В общем, он подписал какие-то там бумажки.

В операционной были разные ситуации. Когда я недосчитывалась салфеток, которые используют для протирания внутренностей. И операция продолжалась дольше, чтобы проверить, все ли правильно сделали, и найти салфетку в теле.

Помню, во время ночной смены все спали – ну, а у меня после нервной работы бессонница. Звонок, медсестры не подходят к телефону, и я решилась поднять трубку. Там из приемного кричат: «Ножевое ранение! Готовность две минуты!» Это были самые экстремальные минуты за все время работы. С криком «Ножевое! Едут к нам!» я разбудила медсестр и побежала готовить операционную. Для того, чтобы все подготовить очень быстро, нужно пять минут – а я справилась за 120 секунд. Все обработала, включая инструменты, подготовила стол, емкости с раствором, чтобы смыть кровь пациента, нагрела воду. И много еще разных нюансов. Это были самые жуткие секунды. И, кстати — парня спасли…

Еще у меня много разных хобби: валяние из шерсти, рисование акварелью или тестом слоеным, вышивание крестиком, плавание. Языки люблю изучать или совершенствовать…

 Хобби приносит не доходы, а полезные знакомства, и зачастую — с иностранными гостями, предпринимателями и просто хорошими людьми. А это куда важнее денег. 

Мне кажется, это нормально – когда человек ищет, пробует, экспериментирует. Конечно, рано или поздно я найду идеальный способ зарабатывать деньги и получать от этого удовольствие. Но, скорее всего, чем больше денег, тем больше удовольствия. В одном я убеждена точно: физический труд позволит заработать только на шоколадки. Хотя иногда важен не заработок, а идея. Вот я сейчас, помимо основной своей деятельности, разрабатываю один секретный проект. Знаю, что он может в лучшем случае окупиться, и всего-то. Но зато какой кайф от творческой работы! 

Фото из архива

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! СДЕЛАЙТЕ НАМ ПОДАРОК НА НОВЫЙ ГОД - ЗАПОЛНИТЕ АНКЕТУ. Спасибо :)

Лiтары публикуют четвертую (и последнюю) часть рассказа о малых беспилотниках, а точнее – квадрокоптерах, то есть четырехмоторных дронах.

Напоминаем, что наш собеседник Антон Кузнецов владеет уже третьим по счету аппаратом и накопил немало опыта в их эксплуатации. Сегодня его рассказ – о таком странном и малоприятном феномене, как flyaway. Как говорится, предупрежден – значит, вооружен.

Первым делом, первым делом… квадрокоптер. Часть первая
Полеты без пилота. Часть вторая
Квадрокоптер в деталях. Часть третья

 «Если у вас есть коптер, значит, случится и флайэуэй», – так говорят очень многие пилоты. 

Случится раньше или позже, но обязательно. Потому что каждый китайский беспилотник втайне желает вернуться на родину и хотя бы раз пролететь над Великой Китайской стеной.

В переводе с английского flyaway означает «улететь прочь». Что же это такое? Это когда аппарат ни с того ни с сего разворачивается и улетает к себе на родину, куда-то в сторону Китая. Никак при этом не реагируя на команды…

Про Китай, конечно же, шутка. Но факт выхода машины из-под контроля имеет место. На предыдущих своих аппаратах я с ним сталкивался. На этом – нет. Выглядит примерно так: коптер включает красные огни, разворачивается в любую из сторон света и начинает лететь. В самом начале его еще можно, с непредсказуемой вероятностью успеха, попробовать перехватить при помощи различных манипуляций – но чаще всего безуспешно.

 У меня flyaway случался на небольших высотах, и улетали коптеры недалеко. В таких случаях разыскать аппараты можно, способы есть. 

На старые модели ставили GPS-трекеры, и можно было отслеживать их местоположение. Но это не всегда помогало, потому что если аппарат попадал в воду, то там ложился и GPS-трекер в том числе. Кроме того, погрешность GPS-трекера могла составлять до сотни метров, и если аппарат потерялся над лесом, завис где-то на дереве, то шансы найти его стремительно уменьшались.

Однако в последних моделях DJI потерять аппарат сложно. Все логи (журнал летных событий) записываются либо на планшетный девайс, с которого ты им управляешь, либо, при наличии доступа в интернет, ложатся еще и в «облако» (облачное хранилище данных). Ты всегда можешь эти данные поднять и предъявить производителю либо дилеру, и если краш произошел не по твоей вине – то есть ты правильно провел всю предполетную подготовку, не совершал в воздухе каких-то дурацких поступков – то в этом случае возвращают деньги либо предоставляют новый аппарат.

Если произошел flyaway, то коптер может врезаться во что-нибудь, разбиться при падении на асфальт. В аппаратах DJI несущей конструкцией является корпус, а не специальная рама, и если он повреждается, то вред наносится, как правило, и всей начинке – плате, контроллерам и так далее.

 После подобных крашей стабильность аппарата падает в разы. 

Чаще всего flyaway случается во время полетов в городской черте. Очень много различных наводок, сильных электромагнитных сигналов. В городе летать сложно, потому что очень много зданий перекрывают сигнал, и очень много наводок от передатчиков сотовой связи. В городе я уже не раз терял управление.

Мой вывод: flyaway относится к той категории болезней, которые нельзя лечить, но можно предупредить… во всяком случае, попытаться.

Ну, а напоследок – совсем уж грустные новости. Регулирующая использование радиочастотного диапазона в Беларуси организация БелГИЭ (Государственная инспекция по электросвязи) взяла и исключила хоть сколько-нибудь интересные и полезные беспилотники, в том числе – аппараты производства компании DJI, из списка разрешенных ко ввозу и эксплуатации на территории Республики Беларусь. С соответствующим решением вы можете ознакомиться здесь.

Посиделки с Кузей из «Универа», битбоксинг с Вахтангом и знакомство с Игорем Крутым – так складывается творческая карьера двенадцатилетней Лизы Козак после финала отборочного тура «Детского Евровидения-2015».

В свои годы в багаже у Лизы уже невообразимое количество спетых песен на концертах, конкурсах и фестивалях. Пока юная исполнительница имеет только три авторских произведения, на одну из которых она сама написала текст.

Евровидение прошло, а дома девочке сидеть совсем не хотелось. Тогда Лиза и ее мама решили подать заявку на проект Академии популярной музыки Игоря Крутого «Путь к успеху». Через неделю пришло приглашение на слет в Москве. Об этом мама сообщила дочери в вайбере во время урока. От радости Лиза вскочила и завизжала, на всю школу донеслись крики «Я прошла! Я прошла!»

Открытие проходило в очень красивом ресторане. Для нас был организован шведский стол, на котором было полным-полно разных вкусняшек. И это все можно было есть, сколько хочешь. Там действовал дресс-код в стиле «рок-н-ролл». На этом вечере я увидела знакомые лица ребят, за которыми ранее наблюдала по телевизору на разных проектах, например, Детская Новая волна и Детская Песня Года. В этот день мы общались, пели, танцевали, отрывались как могли! Ощущение было такое, будто мы уже давным-давно знакомы.

На следующий день было прослушивание. Детей было около восьмидесяти. Ребят сразу предупредили – не все попадут в предложенные проекты. Только некоторых детей пригласят для участия в Новый волне и Детской Песне Года. Лизе выпал двадцать третий номер, как и на отборочном туре Евровидения.

Очень много участников пели зарубежные песни. Песню Полины Гагариной спели шесть раз и на русском, и на английском. Но мы приехали с двумя авторскими песнями. Мне не хотелось перепевать чужое.

Лиза выступила в два часа дня, а в семь часов вечера уже были известны результаты. Времени прошло совсем немного, но конкурсантке показалось, что прошел целый год — так медленно тянулось время.

Уже вечером были известны результаты. В списке было тридцать восемь фамилий, двенадцатая была моя! Я была как никогда счастлива!

Каждый день знаменитости проводили для ребят мастер классы. Два дня юных талантов наставляла участница проекта «Голос» – Лилит Арутюнян. Также в гости заглянул Кузя (Виталий Гогунский) из популярного сериала Универ. Рассказал о своей личной жизни и о съемках в сериале. Приходил и музыкант Александр Пушной. Ребята вместе с ним записали новую аранжировку к песне «Пусть бегут неуклюже». Он рассказал, как создается музыка и показал, как пользоваться звукозаписывающими программами. Была и певица Нюша, с ней вместе исполняли ее композиции.

Приходил Вахтанг. Он очень крут. Такого битбоксинга я не слышала нигде и никогда. Учил нас разным фишечкам и раскрывал некоторые секреты. Приходила к нам актриса Лина Арифулина. Учила правильно доносить смысл песни людям. Нельзя петь без чувств, надо пропустить песню через себя, попытаться пережить то, что спето. И, конечно же, приходил сам Игорь Крутой.

Мастер классы шли один за одним каждый день, и каждый день у детей была возможность встретиться с новыми артистами. Кроме этого были еще и занятия по хореографии. Участники проекта разучивали танец. В один из дней слета, когда все было выучено и отрепетировано, ребят повезли в огромный торговый центр «РИО», где они станцевали флешмоб.

На нас смотрело столько людей. За день в городе столько не встретишь, сколько собралось там!

Дни летели незаметно, и все быстрее приближался второй этап конкурса. И опять Лиза исполняла авторскую русскоязычную песню. Все пели зарубежные, чаще мировые хиты, и кобринчанка стала жалеть, что выбрала именно такую песню. Еще тревожило то, что результатов нужно было ждать до конца слета, и само ожидание длилось мучительно долго.

И вот, настал волнительный день – церемония посвящения в академики. Всем выдали красивые мантии и шапочки василькового цвета. В академиков посвящали всех участников слета, вне зависимости от того, прошли они в дальнейшие этапы или нет. Каждый получил медаль академика и диплом. А после церемонии посвящения настало время подведения итогов. Всего двенадцати конкурсантам выпала возможность поучаствовать в проектах.

И вот, начали подводить итоги. В зале была такая тишина, что было слышно, как все дышат. Назвали одну девочку, которую взяли сразу в три проекта. На Детскую Новую волну, на Детскую Песню Года и ее клип взяли в программу «Горячая десяточка». Такая она была одна.

Потом называли детей, которые прошли сразу в два проекта. В их числе оказалась и Лиза. На Детскую Новую волну девочка не проходила по возрасту. Зато ее клип взял в ротацию на детский канал «Карусель», и вскоре мы сможем увидеть Лизу на Детской Песне Года. И это были еще не все сюрпризы. Юную исполнительницу поставили в пример, так как она одна из немногих приехала с двумя авторскими песнями. И смысл песен соответствовал ее возрасту. Дети не должны стараться перепевать взрослые песни о разбитой любви или о том, как тяжело жить.

Я так переживала, что у меня песня какая-то детская. А вышло совсем наоборот. Я стояла на сцене такая счастливая. Мне хотелось летать. Спасибо всей команде работников академии Игоря Крутого за такие подарки.

Незабываемый праздник в жизни девочки завершился огромным тортом с большими свечами. Когда детям дарят сказку, когда им помогают достигать своей цели, ничего не прося взамен, не это ли лучшее, что может подарить человек будущему? У каждого из нас есть возможность помочь, и у каждого ребенка должна быть возможность попробовать. Мечты для того и существуют, чтобы сбываться!

Фото из личного архива Елизаветы Козак