Двуликая музыка
У каждого человека есть две стороны души. У музыкантов Евгения, Владимира, Вячеслава и Ильи это инструментальный MUZZART и рок-н-рольный PLUM BUM.
«Я увидел этих ребят на одном концерте и просто понял, что я мечтаю играть с ними. Судьба распорядилась так, что мы в итоге играем вместе»
Вовка Плюмбум
Евгений Лукьянчик: «Саксофонистов девочки тоже любят»
Саксофон, кларнет и другие духовые
LITARY: Когда начали заниматься музыкой?
– С класса пятого-шестого: музыкальная школа, училище, потом консерватория.
L: А почему именно духовые? Говорят, девочки любят гитаристов…
– Саксофонистов девочки тоже очень любят (смеется). У меня брат занимался этим с пяти лет, и бабушка сказала: давай тоже попробуем.
L: В чем коренное различие между PLUM BUM и MUZZART?
– Если брать MUZZART, это коллектив из четырех человек, где каждый – личность. Ансамбль основан на импровизации. Наши авторские композиции мы сами обрабатываем, аранжируем, а потом играем на концертах. А в PLUM BUM автором композиций и тематики является вокалист Владимир. Он приносит композицию, тему, смысл, а мы ее обрабатываем. Я, например, отвечаю за партию духовых. Но автором композиций все равно является один человек. А в MUZZART авторы – все четверо.
L: Хочется импровизировать с PLUM BUM?
– Да, это всегда бывает. На альбоме записана тоже импровизация. Я ее никогда не могу повторить. Какие-то маленькие темы есть, они повторяются, их люди запоминают. Но если это развернутая импровизация, даже в записи, я ее не могу повторить: я сыграл один раз и все. На концерте то же самое – любой концерт уникален.
L: Каких музыкальных исполнителей слушаете: классиков, современников?
– Каждый день это разная музыка. Сейчас я захожу в Яндекс, и для меня очень сложно выбрать какого-то артиста, композитора. Сначала слушаешь металл, потом классику, рок, поп можно тоже слушать. Вообще, музыкант должен слушать все: и самый ужасный поп, и самый тяжелый металл.
L: Вы зарабатываете музыкой?
– Да.
L: И как?…
– Кто как. У меня все в порядке. Мне кажется, что если человек точно знает, что он хочет и как это продать или как заинтересовать людей, чтобы они захотели это услышать – то это можно всегда сделать.
L: На корпоративы ваши группы приглашают?
– И одну, и вторую. Корпоратив – мероприятие. А музыканту без разницы, где выступать. Хоть на свалке, хоть в филармонии, хоть в Нью-Йорке. Музыкант должен выступать всегда хорошо, не важно – корпоратив или большой концерт.
L: По поводу Нью-Йорка. Хочется мирового признания, хочется отдавать свое творчество дальше, не только в Брест или Беларусь?
– Конечно. Любому человеку, который чем-то занимается в жизни, хочется признания. Есть такая штука, что мировые тенденции уже давно впереди и очень сложно угнаться за ними. Но не все потеряно, можно все сделать.
L: А вы часто ссоритесь в коллективе?
– Очень, очень часто (улыбается). В жизни мы очень хорошие друзья, но на репетиции постоянные стычки есть. Но это хорошо, потому что всем небезразличен результат того, что мы делаем. Каждый думает, что вот это правильно, и четыре человека или пять приходят к общему знаменателю. Мне кажется, это хорошо.
L: Вы брестчанин?
–Теперь да. Я родился в Барановичах, жил в Германии с родителями, под Берлином.
L: Как думаете, если бы вы остались в Германии, было бы больше возможностей?
– Русскому человеку или белорусу сложно жить за границей. Мы с ребятами объездили всю Европу с гастролями. Когда живешь там и видишь все… Это говорится так, что там круто и классно, а там совершенно не так. Там очень сложно. Работать надо не так, как у нас, а на сто процентов больше, чем у нас. И зарабатываешь не намного больше. И эмигранту там очень сложно. В социальном плане, если человек родился в Германии или во Франции, ему легко: есть гарантии и все остальное. Но там безработица дикая. Они социалку получают – только полквартиры оплатить и поесть.
L: То есть в Бресте хорошо?
– Если ты востребован в любом маленьком городе или даже деревушке, тебя знают и уважают – можно и там жить. Если ты живешь в Нью-Йорке, но ты мурашка и о тебе никто не знает, ты бомж, но ты из Нью-Йорка…
Илья Терещук: «Есть барабанщки-фронтмены, на которых держится все шоу»
Ударные
L: Когда начали заниматься музыкой?
– С лет семи, когда пошел в музыкальную школу. Потом это все переросло в музыкальный колледж. Заканчиваю в этом году.
L: Изначально были ударные?
– Да, сразу и целенаправленно. Родители отправили, потому что побил дома все кастрюли (смеется).
L: В MUZZART вы недавно. Как так случилось?
– Да, с сентября. Это очень интересная история. Когда-то, когда я был на первом курсе колледжа или на втором, они играли сольный концерт. И я просто мечтал: «Вот бы мне играть в MUZZART!» Потом был такой шаг – пожить отдельно от родителей, и мы с другом сняли квартиру недалеко от того места, где живет кларнетист Женя. Этот друг нас и познакомил. Мы как-то встретились, он такой: «Ты не хотел бы поиграть?» Я (втягивает воздух, показывая свое волнение – прим авт.): «Ну не знаю» (смеется). Это мечта.
L: А бонусом – PLUM BUM?
– Хорошим бонусом, я бы сказал. PLUM BUM– отдельная семья. В нем ты один человек, а в MUZZART другой. В PLUM BUM ты играешь одно, а в MUZZART другое. Кажется, что одни и те же люди, но такое ощущение, что ты имеешь контакт с разными людьми. Если репетиции идут одна за другой, ты думаешь: «Так, подожди, 15 минут назад это был другой человек». Все принимают другое ампула, становятся совершенно другими людьми. В PLUM BUM они более заводные хохмачи, а в MUZZART все строго, классика…
L: Вы принимаете участие в написании песен?
– Ну, как принимаю… Я так, могу: «Ну, можно, можно я скажу?» Они: «Ну, давай». Такие взрослые дядьки, у нас же возраст разный, они давно в этом всем. И я вставляю свое маленькое мнение. Я больше у них учусь, чем свое что-то вношу. Но иногда получается сказать что-то дельное, они: «Ну да, хорошая идея». Я такой: «Уф, спасибо».
L: Недавно был сольный концерт PLUM BUM, сейчас – MUZZART (8 и 24 мая – прим. авт). Они сильно разнятся? Может, по внутренним ощущениям?
– Да. К выступлению MUZZART готовлюсь намного серьезнее, потому что это классика. Если в PLUM BUM я могу дать что-то от себя, раскрепоститься, то в MUZZART есть каноны. Это уже не клуб, а большая сцена, куда приходят серьезные люди. Послушать музыку, не просто потолкаться, потрясти головой, попотеть или что-то еще, а насладиться.
L: Тексты Вовки Плюмбума, его видение музыки близко вам?
– Я не знаю, насколько близко, но я в них нахожу что-то свое. Я Вове говорю: «О, крутая песня, ты, наверное, это имел ввиду?» Он: «Нет, нет». Получается, что я в его песнях вижу что-то свое, например, песню про комара или собаку, а он говорит: «Не, не, не».
L: Что из музыки слушаете?
– Весь музыкальный вкус мне привил мой отец. Это классика рока: The Beatles, Led Zeppelin, Pink Floyd – старая, старая школа. Я до сих пор говорю ему: «Спасибо, что ты мне дал это, что я не слушаю группу «Корни», рэп какой-нибудь». С возрастом это стало шире. Раньше было: «Так, я буду слушать только хэви и хард, все, ничего больше не признаю, ни латино, ни классики». Может, повзрослел. Стал увлекаться многими стилями.
L: А любимый барабанщик есть?
– Конечно, один любимый. Когда-то был. Сейчас каждый привносить что-то в меня. А тот первый это Майк Портной, барабанщик группы Dream Theater. На нем я практически вырос. Сейчас пересматриваю старые видеозаписи – я просто полностью копировал его. Хотя мне казалось, что я подсмотрел и сделаю по-своему, но получалось, что я делаю все точно так же, как он: двигаюсь, улыбаюсь, мимика, палки, барабаны, расстановки… Сейчас не могу выделить кого-то одного, но его ставлю всегда чуть-чуть выше, чем всех остальных. Потому что благодаря ему начал двигаться вперед.
L: Музыка – основное ваше занятие?
– Да. Я часто представлял себя кем угодно – не получалось. Я думаю: «Ну хорошо, кем бы я был, если бы не музыкантом? Что бы я пошел делать?» У меня в школе кроме музыки (я учился в музыкальной гимназии) ничего не получалось. Очень радует, что я сейчас занимаюсь любимым делом, и оно приносит доход.
L: А хочется мировой известности или устроил бы авторитет в Бресте?
– Это уже не формат. Я играю не только в PLUM BUM и MUZZART, но и в других брестских командах (ALT+F4, Ushuaia). Недавно с Ushuaia мы ездили выступать на минский фестиваль, заняли там третье место. Хэдлайнерами были ребята из города Томска, и ко мне подошел барабанщик, говорит: «Привет, Илья. Я тебя знаю, в интернете твои ролики видел». Я такой: «Подожди, ты откуда?» Он говорит: «Я из Томска. Мы там все, барабанщики, от фанатеем тебя». Они были хэдлайнерами, а мы выступали на конкурсе! Он говорит: «А ты, наверное, судья какой-нибудь?» Я: «Да, парень, да, я судья» (смеется) Уже знают люди дальше… Мировой известности кому не хочется? Как оно уже будет. Мы стремимся к этому, работаем.
L: Может ли барабанщик привлечь к себе внимание на сцене? Он сидит за большими барабанами, у всех за спинами…
– Мне кажется, может. Это, конечно, редкий случай, но барабанщки-фронтмены есть, на которых держится все шоу. Тот же Майк Портной. Он, может быть, не фронтмен на сцене, но лидер в группе – движущая сила, мотивирует, дает идеи, сподвигает на решения. Тот же барабанщик Стива Вая, на нем все шоу, на него ходят люди посмотреть. Каждая группа людей приходит посмотреть на своего любимчика. Те же Red Hot Chili Peppers. Какой-то процент хочет послушать команду в целом, а кто-то приходит посмотреть, как Фли играет на басу.
L: Вы в команде ругаетесь?
– Ругаемся. Мне кажется, это неотъемлемый творческий процесс. Потому что здесь происходит стык мнений и взглядов. С течением времени оно соединяется и получается наше, общее, которое мы выносим на концерт.
L: Это в обоих коллективах?
– Это во всех коллективах. Мне кажется, без этого никак. Хотя можно, наверное (пауза). Нет, не можно (смеется).
Вячеслав Плеско: «Иногда хочется чего-то вечного, а иногда сиюминутного»
Контрабас, бас-гитара
L: С какого возраста занимаетесь музыкой?
– Официально с шести.
L: А неофициально?
– Раньше гораздо.
L: Какими инструментами владеете?
–Контрабас, бас-гитара, частично гитара, клавишные. В 18 лет впервые взял контрабас, и пошло-поехало. После этого была бас-гитара.
L: У вас классический MUZZART и неклассический PLUM BUM. Различается как-то работа в этих двух коллективах?
– Принцип тот же. В первую очередь это какие-то человеческие взаимоотношения. Мы друзья, а уже потом музыканты. Иногда приходится сотрудничать с музыкантами, но не друзьями, и надолго этого сотрудничества не хватает. А что касается MUZZART и PLUM BUM, я могу сказать, что все – мои друзья, с ними легко… Ну, не всегда, конечно.
L: А насколько бурно проходит творческий процесс: спорите, ругаетесь, швыряетесь инструментами?
– Не швыряемся, но ругаемся очень серьезно. Творческие разногласия, ничего личного. И в MUZZART, и в PLUM BUM все происходит «в эту самую секунду». Очень редко бывает, что кто-то принес песню и сказал: «Ты играй это». Все происходит во время репетиции, это импровизации. Кто-то приносит идеи, и мы совместно их пытаемся воплотить в жизнь.
L: Какую вы слушаете музыку для себя?
– Абсолютно разную. Из классической барочной музыки слушаю Баха, люблю играть его, когда есть такая возможность. Виолончельные сюиты в переложении для контрабаса, хоть они звучат не по-виолончельному, но душу греют. Из музыки академической люблю Шостаковича и Шнитке, играть приятно и Моцарта, и Бетховена. Хоть для многих это набившие оскомину, но, на мой взгляд, выше этих авторов никого и не было в истории.
А что касается современной музыки… Джаз. Из басистов-контарабсистов очень импонирует Брайан Бромберг. Как и все нормальные люди, слушаю адекватную живую музыку, как западную, так и российскую. С удовольствием слушаю группу «Сплин», в то же время – «Ляпис Трубецкой». Это зависит от настроения и времени: иногда хочется чего-то вечного, а иногда чего-то сиюминутного.
L: Музыкальное образование накладывает отпечаток на прослушивание? Некоторые говорят, что раскладывают музыку на инструменты.
– Я слышу музыку нотами. Может быть, это моя беда. Вот почему я до сих пор с самого раннего детства активно музыкой занимаюсь. Когда-то мне сказали: «Да у вас абсолютный слух», и это отложилось где-то в подсознании, что нельзя бросать. Как говорят, если Бог что-то дал – грех отказываться. Я этого придерживаюсь.
L: Музыка – ваше основное занятие?
– Да. И, наверное, единственное. Кроме музыки занимаюсь только семьей (улыбается).
L: А хочется мировой известности?
– Хочется творчества, не всегда оно совпадает с мнением массы людей. А мировая известность предполагает массовую популярность: чтобы стать известным, нужно быть у медиа-пространстве, рассчитывать на большую аудиторию. Мнение толпы не всегда совпадает с мнением творческой единицы. Признания хочется, но с тем продуктом, который идет от души, а не ради самого признания. Не хочется следовать рынку. Если оно совпадет, значит – музыканту повезло.
L: Что PLUM BUM и MUZZART дают публике? В чем разница?
– В PLUM BUM, на мой взгляд, энергетика исходит в первую очередь от вокалиста. Людям нужна энергетика Вовки Плюмбума, нужно послушать его лирические внутренние переживания или потанцевать под что-то живое, быстрое, в которое вносит вклад каждый из музыкантов.
В MUZZART людям хочется прикоснуться к не всегда доступным в живом исполнении музыкальным стилям, композициям. Мы играем и свою музыку (балканские мотивы, околоджазовая музыка), и какие-то очень известные композиции (Эллингтона, Пьяццолла). Но играем это не по стандарту, не по шаблону, а в своей интерпретации. Играем как чувствуем. Мне кажется, от MUZZART люди ждут некого разнообразия и качества исполнения.
L: MUZZART – это музыка без слов, а в PLUM BUM уже есть смысловая текстовая нагрузка. Сами тексты Вовки вам близки, хочется их подавать под музыку?
– Да, я когда-то думал об этом. Если бы Вовка приносил какие-то тексты, с которыми я был бы в корне не согласен (попса или шансон), наверное, я просто не играл бы эту музыку. Да, то, что он приносит, всем нам близко. Я с удовольствием играю и слушаю.
L: Обсуждение в PLUM BUM проходит так же бурно, как и в MUZZART?
– В меньшей степени. Там песни, в них все проще: есть четкая структура, характерная для любой песни. Куплет-припев – шаблон построения. Тут все устоялось. А в MUZZART немного по-другому. Структуры «куплет-припев» в принципе нет. Для слушателей, зрителей это более разнообразно.
Владимир Крутиков: «Мы друг друга компенсируем»
Баян
L: С какого времени вы начали заниматься музыкой?
– С четырех с половиной лет. Первым учителем был отец.
L: Баян был больше вас?
–Да (смеется). В пять с половиной лет был первый концерт, в школе. До сих пор помню эти ощущения. Первый международный конкурс был в Санкт-Петербурге, когда мне было семь лет.
L: А почему баян?
– Дедушка играл на баяне, папа – преподаватель баяна и аккордеона. Брат сейчас заканчивает магистратуру академии в Гданьске.
L: Семейная традиция! А если бы они не играли, вы бы могли выбрать другой инструмент?
– В том возрасте дети, наверное, не выбирают, больше направляют родители.
L: А сейчас?
– Нет, я бы не поменял сейчас.
L: В чем различие между PLUM BUM и MUZZART?
– Это разные направления в музыке. А работа та же самая: и там авторская музыка, и здесь что-то максимально авторское.
L: Часто ругаетесь?
– Да постоянно спорим, регулярно (смеется). Это нормальный творческий процесс. Без конфликтов, без спора не рождается истина.
L: Есть в MUZZART лидер?
– Каждый раз по-разному. Один раз один тянет кого-то за ухо, кто-то расслабился, устал… Мы друг друга компенсируем. Сказать, что я руководитель или тот, или третий, четвертый – нет. Все создается общими усилиями.
L: А в PLUM BUM есть лидер.
– Да, Вова больше занимается продвижением. Тексты и костяк песен – его, а все остальное – наше. Но в PLUM BUM то же самое. Где-то мы его подбадриваем, где-то он нас.
L: Для себя что слушаете?
– Все хорошее (улыбается).
L: А хорошее – это какое?
– Разные направления. Любого музыканта спроси, вряд ли он ответит: «Я слушаю только классику». Я не всю классику могу слушать. Наверное, под настроение. Клубный формат и все, что угодно. То, что качественное, что приятно, что трогает.
L: На выступлениях MUZZART есть место импровизации?
– Конечно. Есть много таких выстроенных костяков произведений, где идет импровизационная часть.
L: А всегда ли получается импровизировать?
– Как когда. Это непредсказуемо. Это же сиюминутное ощущение того, что ты хочешь сказать на данный момент зрителю. Стараемся, чтобы всегда это ощущение было.
L: Всех спросили, и все сказали, что в основном зарабатывают музыкой, а вы еще замдиректора филармонии.
– Да. Так случилось. Приходится совмещать.
L: Тяжелее?
– Да, очень тяжело. Времени намного меньше стало. Пока ребята репетируют, мне приходится решать другие дела.
L: Хотелось бы известности?
– Популярность приходит сама, если это востребовано, если людям нравится. Цели стать мегазвездой нет. Вот опыт наших многих белорусских артистов, которые считают, что они мегапопулярны, но не могут собрать концертный зал. Не в этом цель. Цель другая – сделать хорошую музыку, чтобы это было качественно, красиво и нравилось людям.
Фото, видео: Дмитрий БОСАК
